О. В. Алексеева. К истории основания Российского Исторического музея

Генеральная цель создания Исторического музея в Москве — его миссия как научно-исследовательского и образовательного центра — была определена Алексеем Сергеевичем Уваровым (1824−1884). Именно этой задаче была подчинена его дальновидная новаторская деятельность председателя Ученой комиссии при организации музея, ставшего главным историческим музеем России. Как безусловный лидер, он понимал важность созидания научного учреждения командой ученых: «Но для того, чтобы дать Музею возможность выполнить эту трудную задачу с желаемым Уставом, необходимо привлечь к участию в нем тех лучших научных сил, которые в настоящее время известны своими заслугами по исследованию и изучению нашей отечественной старины»¹.

Масштаб деятельности А. С. Уварова по организации Исторического музея связан с его личностью, сформированной под влиянием многих факторов: рождение в семье государственного сановника С. С. Уварова, «представителя поколения просвещенной бюрократии»², среди многих ответственных обязанностей которого — деятельность на посту президента Академии наук и должность министра народного просвещения Российской империи, итогом идейных поисков которого стала философская формула государственного устройства России, выраженная триадой «православие — самодержавие — народность», внесенная в фамильный герб. А. С. Уваров рос в окружении людей, имена которых составляют цвет российской культуры, получил прекрасное домашнее образование³, обучался на словесном отделении философского факультета Санкт-Петербургского университета, на курсах в университетах Берлина и Гейдельберга, защитил магистерскую диссертацию в 1845 г.

В 1847 г. А. С. Уваров приступил к службе в Министерстве иностранных дел. Его давний друг Николай Федорович Крузе отмечал: «По своему имени и общественному положению, по своему блестящему воспитанию, серьезному и солидному образованию, по своему значительному состоянию, гр. Уваров имел возможность и право претендовать на высокое положение в государстве. И он, несомненно, приобрел бы такое положение, если бы захотел примириться со многим и многими». Но Уваров «предпочел удалиться в мирную, спокойную и свободную область науки, которой отдавал все свои досуги, свои значительные средства»⁴.

Научная работа, которой посвятил свою жизнь А. С. Уваров, проявилась в его многогранной деятельности по развитию научных обществ, получивших широкое распространение в России. Вместе с отцом он был в числе основателей Санкт-Петербургского археолого-нумизматического общества (1846), (позднее Императорское русское археологическое общество), с 1862 г. А. С. Уваров — член Московского общества любителей художеств, с 1863 по 1876 — его председатель⁵.

В 1864 г. А. С. Уваров организовал Московское археологическое общество (МАО, с 1881 — Императорское), ставшее обществом-гигантом; возглавляя его до своей кончины, принял за основу метод взаимодействия многочисленных членов МАО с широкими кругами заинтересованной общественности в виде съездов, названных археологическими. Уваров акцентировал деятельность МАО на изучении русских древностей, охране и реставрации памятников, придав понятию «памятник» научное обоснование, наполнив его содержание смыслом⁶. МАО стало центром изучения археологии — важнейшей науки о древностях; археологический памятник в определении Уварова, это, прежде всего, — исторический источник и связанные с ним исторические явления и процессы: «В число археологических памятников отечественной истории входят: 1) местности сражений; 2) местности, прославленные подвигами или пребыванием знаменитых исторических лиц… 4) здания церковного зодчества, а именно: монастыри, церкви, часовни, отдельные церковные памятники, пещерские церкви, пещеры; 5) здания гражданского зодчества: дворцы, частные здания, крепостные стены, ворота, мосты; 6) места, известные по какому-нибудь историческому или народному преданию»⁷.

Колоссальную работоспособность А. С. Уварова как ученого отмечал В. Е. Румянцов: «Я не знаю ни одного из всех разнообразных отделов археологической науки, где бы нельзя было встретить имени графа А. С. Уварова. В областях древностей первобытных, курганных, языческих, христианских первых веков, византийских, русских, в области памятников быта, зодчества, каменного и деревянного, иконографии и других изобразительных искусств и художеств, — везде является наш ученый и неутомимый изыскатель, то открывающий новые, доселе неизвестные памятники, то объясняющий уже открытые и разгадывающий их значение и смысл»⁸.

Глубочайшие знания Уварова в области материальной культуры, истории письменности и христианских древностей сделали возможным создание в частном Порецком музее родового имения Уваровых специального зала — «Русский музей», являвшего все свидетельства национальной культуры и быта трех исторических периодов Руси: Киевского, Суздальского и Московского. Идея о создании в России исторического музея многократно высказывалась А. С. Уваровым в стенах Порецкого музея, воодушевляя всех его посещавших монументальностью грандиозного замысла. Николай Ильич Чепелевский, частый гость Порецкой усадьбы, известен как первый, донесший государю императору эту мысль и ставший членом комиссии по организации музея в Москве (формально именовавшегося, как Музей его императорского высочества государя наследника цесаревича).

Известно, что история российского исторического музея в Москве с первого этапа — строительства для него здания — сопровождалась значительными трудностями. Назначенная комиссия, возглавляемая А. А. Зеленым, состояла из членов, среди которых были не вполне понимавшие назначение этого учреждения. Н. И. Чепелевский в письме А. С. Уварову писал: «Затем спросите… все это хорошо и логично, но, дом — «здание», где будет помещаться музей, деньги, на которые он будет строиться, — что сделано с этими вопросами? К сожалению, я должен ответить на это немного: пока все эти вопросы составляют область горячих прений… к решению их приложены живые руки и средства, [имеется] полная уверенность окончить это дело до мая 1873 года, но сказать подробно, как и что [делается] я не решаюсь по причине Вам известных»⁹. А. С. Уваров, не только известный ученый, но и многоопытный крупный хозяйственник, свое мнение о мерах, необходимых для завершения строительства здания, много лет стоящего недостроенным в центре Москвы, выражает в следующем: «Опыт этих четырех лет указал на необходимость некоторых изменений в Уставе музея и в особенности, на недостатки в составе и организации управления музея, препятствующих успешной деятельности управления в видах осуществления главной задачи, положенной в основу самого учреждения музея». Действительно, заботы о хозяйственной стороне дела — сооружение здания (в котором пред­усматривались по плану торговые помещения)¹⁰, отодвинули на второй план научное назначение музея. Далее Уваров отмечает: «Для придания управлению Музея большей жизненности, единства действий и твердого направления его деятельности, в смысле, отвечающем существенной задаче учреждения Музея, необходимо, сократив численный состав управления, образовать его из лиц, которые своим трудом и учеными занятиями могли и желали бы способствовать высокой цели этого ученого учреждения»¹¹.

В письме из министерства финансов от 16 мая 1881 г., адресованном А. С. Уварову: «Милостивый государь, граф Алексей Сергеевич! Из письма Вашего Сиятельства… я ознакомился с Положением Исторического музея в Москве и с теми мерами, которые, по Вашему мнению, необходимо принять. По докладу [моему] содержание письма Вашего Его Величеству, Государь Император повелить соизволит:

а) возложить на министерство финансов приведение в исполнение тех мер по окончательному устройству Музея, которые будут признаны нужными и

б) командировать немедленно в Москву Техническую комиссию для исследования и принятия постройки. Кроме того, Его Величество полагает необходимым пригласить лицо, которое бы приняло на себя составление нового проекта Устава Музея и главное направление деятельности этого учреждения.

Мысль Государя останавливается на том, чтобы пригласить Вас и потому я спешу обратиться к Вам с покорнейшею просьбою: не откажите уведомить меня, могу ли я доложить Его Величеству о поручении Вам составления проекта Музея и о принятии последнего в Ваше ведение в тех пределах, которые будут определены проектом Устава»¹².

Готовность отдать свои силы делу создания российского Исторического музея содержится в ответе А. С. Уварова, несмотря на загруженность уже имеющимися обязанностями: «С чувством благоговейной признательности приемлю такой знак милостивого доверия Государя Императора. Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство повергнуть перед его Величеством мою Верноподданическую готовность посвятить все мои силы на исполнение Высочайшей воли для осуществления такого ученого учреждения, которое должно составить памятник для пользы и славы нашего Отечества«¹³.

Русский философ-космист Н. Ф. Федоров дал определение музею — «учреждение памяти». А. С. Уваров, фактически в русле деятельности МАО, видит назначение и смысл исторического музея как учреждения охраны памятников, миссия которого должна заключаться в выявлении (тезаврировании) предметов, определенных как «памятник», во всестороннем их изучении и составлении каталогов этих памятников. Важность предполагаемых целей подводит Уварова к мысли, что «по ученому характеру деятельности, возложенной на хранителей, желательно уравнять их положение с положением ординарных профессоров университета и по службе их должны считаться на правах министерства народного просвещения»¹⁴.

А. С. Уваров считал исторический музей научно-образовательным учреждением, «который должен состоять из собраний только таких памятников, находимых в России, которые могут действительно способствовать достижению известного научного вывода, разъясняющего исторический факт, или определяющего степень художественного развития в данное время или вообще указывающего на быт русского народа в известную эпоху, ввиду обширной такой программы, обнимающей памятники в России с древнейших времен до новейших»¹⁵.

Став фактически основателем государственного исторического музея по своему замыслу, А. С. Уваров понимал необходимость обеспечения жизни этого учреждения как научного кад­рами и пишет о необходимости принять меры для подготовки молодых людей, могущих впоследствии приступить к должности хранителей музея: «Обеспечив музей на первое время содейсвием ученых знатоков нашей старины, Управление Музея должно озаботиться, чтобы начатое ими дело не осталось без продолжателей и заблаговременно принять меры к подготовке молодых людей, могущим в последствии со знанием и опытностью [заступить] постепенно первоначальных деятелей. Это… вторая задача, которая должна быть поставлена управлению Музея… Для исполнения этой задачи при Музее следует учредить высшие курсы археологических наук… на эти курсы могли бы поступать молодые люди, окончившие университетское образование со степенью кандидата историко-филологических факультетов, желающие посвятить себя дальнейшему изучению отечественной истории и археологии. Этот специальный курс — двухлетний… должен объять изучение: археологии, в применении к русским памятникам, палеографии, славянской и русской, с указанием на палеографию греческой и латинской, насколько необходимы они для изучения славянской; нумизматики с сфрагистикой, истории древне-русского искусства и зодчества и проч.»¹⁶ (подчеркнуто в рукописном тексте. — О. А.).

Клубок вопросов, связанных с завершением строительства здания для музея и его устройство, решает А. С. Уваров, взвалив на себя бремя всевозможных разногласий, а порой амбиций и интриг отдельных лиц, ограниченных собственными представлениями о назначении создаваемого учреждения. Ученый выполнил порученное ему дело, открыв в 1883 г. десять залов российского Исторического музея. «Последним трудом гр. Уварова… было устройство нового Исторического Музея в Москве, порученного руководству его испытанных опытности и знания. Это был поистине подвиг»¹⁷.

Стратегическое предназначение Исторического музея было выражено в миссии и подчиненном ей Уставе; говоря современным языком, А. С. Уваров с целью выполнения задачи создания музея как научно-исследовательского центра являлся руководителем высшего звена — отвечал за определение главной цели (миссии) и общей стратегии организации, таким образом, бесспорно, является основоположником главного Исторического музея России.

---

¹ ОПИ ГИМ. — Ф. 17. — Оп. 1. — Д. 317. — Л. 52об.

² Акульшин П. В. Власть, общество и провинция в России в первой половине XIX в. XIX век в истории России // Современные концепции истории России XIX века и их музейная интерпретация. Тр. ГИМ. — М., 2007. — Вып. 163. — С. 145.

³ Стрижова Н. Б. Граф Алексей Сергеевич Уваров. — М., 2008.

⁴ Памяти графа А. С. Уварова 29 декабря 1884 г. Речь Н. Ф. фон Крузе // Незабвенной памяти Алексея Сергеевича Уварова: речи, прочитанные в соединенном заседании ученых обществ. — М., 1885. — С. 66.

⁵ Сотрудниками по комитету общества были Л. П. Панин, Д. П. Боткин, братья П. М. и С. М. Третьяковы, К. Л. Солдатенков, художники А. К. Саврасов, В. Е. Маковский и др. Современники отмечали высокий уровень организации выставок в период председательства А. С. Уварова, в том числе выставки портретов выдающихся деятелей, где публика впервые познакомилась с портретами Д. Г. Левицкого, О. А. Кипренского, В. Л. Боровиковского, В. А. Тропинина, Э. Виже-Леб­рен, А. Рослена, И. Б. Лампи и др. В 1866 Уваров издал первый художественный сборник общества. «Общество ценило его заботы: оно видело в графе того редкого деятеля, который трудится во имя света, познания, истины… На первом, после его смерти годичном собрании Общества Любителей, бывшем 10 марта 1885 г. Председатель Дмитрий Петрович Боткин произнес проникнутую речь, посвященную памяти усопшего, и предложил украсить одну из зал Общества портретом покойного. Портрет этот, исполненный известным художником Рачковым, украшая приемную залу, служит живым напоминанием о самом деятеле и том светлом минувшем в жизни учреждения, которое связано с трудами и заботами покойного во имя искусства». См.: Некрасов Н. В. Граф Алексей Сергеевич Уваров как художественный деятель // Древности. Отд. оттиск. — Т. XXIII. — В. 1. — С. 10.

⁶ Высокую оценку деятельности МАО в истории становления системы охраны памятников в России дал А. Л. Баталов: «Впервые была предложена целостная организационная система, комплексно охватывающая все стороны существования памятника в современной жизни… Систематизация памятников вводила новые понятия: памятник архитектуры, памятник письменности, памятник живописи… МАО впервые предлагало установить категории ценности памятников… отсутствие в законе и известных указах критериев… делало контроль над судьбой памятников весьма относительным». См.: Баталов А. Л. К вопросу о становлении системы охраны памятников и реставрации в России в XIX — нач. XX вв. // Святыни и культура. — М., 1992. — С. 151−152.

⁷ ОПИ ГИМ. — Ф. 17. — Оп. 1. — Д. 666. — Л. 38об.

⁸ Незабвенной памяти Алексея Сергеевича Уварова: речи, прочитанные в соединенном заседании ученых обществ. — М., 1885.

⁹ ОПИ ГИМ. — Ф. 17. — Оп. 1. — Д. 317. — Л. 18.

¹⁰ «Как показал опыт существования музея, критика проекта была вполне обоснованной, так как «выявились крупные пороки здания: отсутствие помещений для научных отделов, недостаток фондовых отделов»; плохая разработка системы отопления и вентиляции и прочее, в связи с чем даже встал вопрос о переустройстве помещений». См.: Очерки истории музейного дела в России. — М., 1960. — С. 252.

¹¹ ОПИ ГИМ. — Ф. 17. — Оп. 1. — Д. 317.

¹² Там же. — Л. 41−42.

¹³ Там же. — Л. 43.

¹⁴ Там же. — Л. 45.

¹⁵ Там же. — Л. 44.

¹⁶ Там же. — Л. 53

¹⁷ Памяти графа А. С. Уварова 29 декабря 1884 г. Речь Н. Ф. фон Крузе. — С. 68.