Вверх

М. А. Полякова. Государственная система охраны культурного наследия: история и проблемы

Особенностью сохранения культурного наследия в нашей стране, в отличие от других стран, является его государственная основа. Именно государство, его государственные структуры, законодательство об охране памятников — фундамент этого процесса. Такую систему охраны можно определить как государственную вертикаль (центральное и региональные учреждения), действующую в тесном контакте с общественными организациями и опирающуюся на общероссийское законодательство. Особенностью отечественной охраны культурного наследия является государственная форма собственности на памятники.

В 2018 году научная общественность отмечала столетний юбилей существования государственной системы охраны наследия. Накоплен значительный опыт этой «опеки», который позволяет сделать однозначный вывод: в настоящее время государство не в состоянии сохранять свое национальное достояние. Причин для этого достаточно — и слабо действующее законодательство в сфере охраны культурного наследия, и мизерность региональных бюджетов, не позволяющих достойно содержать уникальные объекты, и недостаток квалифицированных кадров. А главное — ныне действующая диктатура законов рынка, безоговорочно навязывающая свои условия «купли-продажи» культурных ценностей. Как следствие всего этого — застройка исторических городов и центров мегаполисов высотными доминантами, быстрая и дешевая «фантазийная реставрация», замена очень важных понятий: подлинные объекты все чаще заменяются на туристическом рынке яркими декорациями, новоделами, привлекательным для публики неким «историческим флером».

Государственная охрана культурного наследия — процесс сложный. В различные исторические периоды он имел свои особенности. Начиная с XIX века государство, осуществляя свои правовые функции, проводило практическую охрану памятников, их учет, финансировало реставрационные работы. Это проходило в контакте с обществом — учеными, коллекционерами, краеведами. Однако далеко не всегда эти две силы — государство и общество — действовали согласованно. В XIX — начале XX века при достаточно высокой активности научных обществ в изучении памятников старины государственной системы охраны не существовало — наследием занимались различные ведомства. Единственным учреждением, координирующим эту сферу, была Императорская археологическая комиссия при Министерстве императорского двора (1859)1.

В советскую эпоху мнение ученых, научных и общественных организаций нередко игнорировалось. Научные общества, которые ранее действовали довольно успешно, в 1923 году распоряжением НКВД были закрыты. Большое влияние на государственную охрану культурного наследия оказывали политические факторы (без этого контекста трудно себе представить многие периоды советской истории). На протяжении ряда десятилетий советской эпохи идеологические установки приводили к формированию утилитарно-нигилистического отношения к культурному наследию. Синодик разрушенных уникальных объектов конца 1920-х, 1930-х годов, «хрущевской оттепели», 1990-х годов очень велик.

Вместе с тем было бы неправильным оценивать государственную охрану культурного наследия только негативно. Были периоды, когда важнейшие задачи спасения и сохранения объектов культурного наследия решались государственными органами вполне успешно. Как уже отмечалось, в первые послереволюционные годы сформировалась государственная система охраны памятников искусства и старины. Централизация управления памятниками старины в те годы была необходима в силу сложившейся ситуации — в стране проводилась политика «военного коммунизма». В центре этой системы находился Отдел по делам музеев и охраны памятников искусства и старины (Музейный отдел) в системе Наркомпроса Р. Ф., созданный 28 мая 1918 мая. Во главе отдела стояла Н. И. Троцкая. Музейный отдел плодотворно работал и при всех противоречиях этого периода успешно решал задачи обследования усадеб и вывоза в центр и губернские музеи культурных ценностей, выдачи охранных грамот и контроля за реализацией изданных декретов2. Структура Музейного отдела (осень 1918 года) свидетельствует о широком круге проблем, которыми занимались сотрудники. Это были подотделы:

национального музейного фонда (во главе И. Э. Грабарь);

столичной охраны памятников (М. М. Хуссид);

провинциальной охраны памятников (Т. Г. Трапезников);

центральных музеев (П. П. Муратов);

провинциальных музеев (Н. Г. Машковцев);

монументальной регистрации (Н. Б. Бакланов);

архитектурной и живописной регистрации (И. Е. Бондаренко);

археологический (В. А. Городцов)3.

Принципиально важное место в этой «государственной вертикали» занимали региональные органы охраны памятников искусства и старины, подчинявшиеся непосредственно Музейному отделу Наркомпроса. К осени 1920 года в масштабе республики было образовано 64 губернских и уездных подотдела, несколько позже их стало 694.

Декреты 1918 года, процесс реализации которых контролировал Музейный отдел, были важнейшими для охраны памятников искусства и старины. 19 сентября 1918 года был утвержден Декрет СНК «О запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения». Этот декрет выполнялся неукоснительно, к его реализации была подключена ВЧК5.

Основополагающим документом в становлении государственной охраны памятников искусства и старины стал Декрет от 5 октября 1918 года «О регистрации, приеме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». Этот документ объявлял «первую государственную регистрацию всех монументальных и вещевых памятников искусства и старины», то есть государство становилось обладателем информации обо всех культурных ценностях, в чьей бы собственности они не находились. Кроме того, государство устанавливало жесткий контроль за всеми памятниками старины (прежде всего, «вещевыми»). Владельцам коллекций выдавались охранные грамоты. Принятые на учет памятники нельзя было продавать, вывозить, а также перестраивать без особого разрешения Наркомпроса. Инструкция к этому декрету уточняла права собственников культурных ценностей. Владелец коллекции должен был составить инвентарную опись своей коллекции, которая передавалась в Наркомат просвещения. Владелец фактически становился хранителем своей коллекции.

Таким образом, этот декрет был, по сути, законом о национализации культурных ценностей. Не случайно буквально через месяц последовал декрет о национализации художественной галереи С. И. Щукина (от 5 ноября 1918 г.); 19 декабря этого же года государственной собственностью объявлены художественные собрания А. И. Морозова, И. С. Остроухова, В. А. Морозова. Передача этих коллекций государству была добро­вольным актом, но коллекционеры прекрасно поняли суть принятого декрета и чуть опередили практические шаги его реализации6.

Результатом первого этапа существования государственной охраны памятников искусства и старины стало спасение огромного объема культурных ценностей (усадебных, дворцовых), вывезенных из покинутых владельцами усадеб и дворцов. На их базе было создано большое количество музеев — музеев-усадеб, музеев-дворцов, музеев-монастырей. Бывшие частные собрания стали основой интереснейших художественных и историко-бытовых музеев. Но нельзя не отметить, что при всех достижениях этого периода государственная политика нового правительства по отношению к культурным ценностям была очень противоречивой. Памятники объявлялись достоянием народа, но ценные, а нередко и уникальные предметы вывозились в Европу на аукционы. Исследователи выделяют два пика «распродаж» культурных ценностей на государственном уровне: в 1920-е годы через Антикварный экспортный фонд (который возглавлял А. М. Горький) и конец 1920-х — начало 1930-х годов, когда проходили так называемые «сталинские распродажи» и вывоз культурных ценностей увеличился в десять раз. Причиной распродаж была объявлена индустриализация: страна строила тяжелую промышленность, для этого ей нужны были средства7.

Сформированная в 1918 году государственная системы охраны памятников искусства и старины в 1920-е годы постепенно начала разрушаться. После перехода к новой экономической политике в стране начался процесс децентрализации. Это коснулось и культуры. Многие памятники искусства и старины, поставленные на государственный учет в 1918 году, в 1920-е годы передавались на региональный бюджет, снимались с учета и фактически обрекались на разрушение. Региональный бюджет был мизерным, после двух войн страна находилась в разрухе, все местные средства тратились на восстановление экономики. На культуру денег не хватало. Проблема финансирования стала определяющей в сохранении уникальных объектов. В конце 1920-х годов началось «ранжирование» памятников на отдельные категории (всего их было четыре). Для каждой категории определялась и форма охраны. В последней, четвертой, категории памятники охранялись фрагментарно. Под разными предлогами памятники снимались с учета и лишались финансирования8.

Финансовые трудности в сфере культуры привели к резкому сокращению штатов в музеях и государственных учреждениях, в том числе Наркомпросе. Это коснулось и Музейного отдела. В 1925 году И. Э. Грабарь писал, что Музейный отдел вынужден был сократить свою деятельность на 75%. В 1927 году в отделе осталось только девять человек (в 1919 году — 473). Резко сократилась и региональная сеть государственных учреждений. К маю 1923 года количество региональных органов сократилось до тридцати двух, штат их сократился до одной единицы. Немаловажную роль в сокращении деятельности Музейного отдела (юридически он не был закрыт, вместо него создана Музейная группа, преобразованная в 1933 году в Музейно-краеведческий отдел) ­сыграла и политическая ситуация. Политическая борьба сделала фигуру Л. Д. Троцкого одиозной, все его сторонники были сняты с высоких постов. Такая ситуация не могла не отразиться и на деятельности Музейного отдела, возглавляемого его женой. В Наркомпросе началась перестановка кадров — на смену квалифицированным специалистам пришли представители новой партийной номенклатуры, чаще всего недоучившиеся студенты, то есть совершенно случайные люди в сфере охраны памятников.

Таким образом, к концу 1920-х годов на государственном уровне памятниками стало заниматься просто некому. Одной из причин многочисленных разрушений памятников искусства и старины было отсутствие финансирования, второй, очень существенной причиной, стало разрушение государственной системы охраны.

Робкой попыткой реанимации государственной системы охраны памятников искусства и старины явилось создание в 1932 году Междуведомственного комитета по охране памятников революции и культуры при Президиуме ВЦИК РСФСР. В состав Комитета вошли представители ВЦИК, Наркомпроса РСФСР, ЦГРМ, ГАИМК, ГИМа, Музея революции СССР. Во главе Комитета стоял А. С. Бубнов. Памятники союзного значения находились под «опекой» Управления по охране памятников Всесоюзного комитета по делам искусств при СНК СССР, созданного в 1936 году. В регионах непосредственными исполнителями, подчинявшимися музейно-краеведческому отделу Наркомпроса, были краевые и областные отделы народного образования. На местах должны действовать уполномоченные Комитета и осуществлять контроль за расходованием средств, надзор за эксплуатацией памятников.

Попытка реанимации государственной системы охраны памятников в 1930-е годы большого успеха не имела. Штат Музейно-краеведческого отдела был мизерным и сколько-нибудь значительной роли в деле охраны памятников он не играл. Деятельность региональных отделов народного образования ограничивалась отсутствием средств и острой кадровой проблемой.

Реформирование государственной системы охраны памятников произошло уже после Великой Отечественной войны, когда были созданы Министерство культуры СССР и Министерства культуры союзных республик. В ведение Министерства культуры СССР вошли созданный в 1948 году Научно-методический совет по охране памятников и Всесоюзная центральная научно-исследовательская лаборатория по консервации и реставрации музейных художественных ценностей (ВЦНИЛКР). В систему Министерства культуры РСФСР были включены Управление музеями и охраной памятников и Государственная центральная художественно-реставрационная мастерская (ГЦХРМ) им. И. Э. Грабаря. Реформы государственной охраны памятников продолжались и в последующие годы — в 1959 году начавшее эффективно работать Управление музеями и охраной памятников было преобразовано в отдел со значительно сокращенным штатом, вошедший в состав Главного управления культпросветработы. Уязвимым элементом в системе государственной охраны памятников оставалась проблема региональных органов охраны. В управлениях культуры предусматривалась должность инспектора по охране памятников, нередко совмещавшего эту работу с курированием региональных музеев, парков и зоопарков. Только в 44-х регионах из 73-х были созданы хозрасчетные производственные мастерские по охране и использованию памятников.

Итак, столетняя история существования государственной охраны культурного наследия дает нам как позитивный, так и негативный опыт. Всегда государственные органы охраны памятников испытывали острый недостаток средств и отсутствие квалифицированных кадров. Именно поэтому таким слабым звеном во всей государственной системе была деятельность региональных органов охраны. Не секрет, что эти проблемы актуальны и сегодня. В послевоенные годы попытки восстановить государственную систему охраны «разбивались» о продолжающиеся вплоть до сегодняшнего дня ведомственные и кадровые перестановки, что приводило и приводит к «ведомственной чехарде». Это никогда не шло на пользу дела.

Важно отметить, что роль общественной инициативы в советскую эпоху была очень незначительной. Единственной общественной организацией, которая могла как-то действенно влиять на сохранение объектов культурного наследия, было Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры (ВООПиК). Вместе с тем, несмотря на острые неразрешимые проблемы, государственные учреждения, реставрационные мастерские сохраняли, восстанавливали, музеефицировали уникальные объекты культурного наследия. Иногда, вопреки политике партии и правительства, профессионалы — архитекторы, музейные работники, реставраторы — сохраняли национальное достояние. Уместно вспомнить высказывание главного хранителя Исторического музея, эксперта А. В. Орешникова. В 1920−30-е годы в ответ на обвинение в его лояльности к советской власти он заметил: «Я переношу молча все невзгоды от власти большевиков только ради моей родины, ради спасения тех сокровищ, которые мне вверены. Молю Бога, чтобы он дал мне сил довести благополучно до конца немногих дней, которые остается жить, мои гражданские обязанности»9.

Экономическая и социокультурная ситуация в постсоветской России коренным образом изменила государственную систему охраны памятников. С распадом СССР были упразднены структуры по охране памятников, входившие в Министерство культуры СССР. В начале 2000-х годов центральным учреждением по охране памятников, сформированным в системе Министерства культуры РСФСР, стал Отдел (инспекция) охраны недвижимых памятников. Была также создана Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия (Росохранкультура). В результате реформирования Министерства культуры РФ с 2011 года главным федеральным учреждением стал Департамент контроля, надзора и лицензирования в сфере культурного наследия. В регионах РФ действуют несколько моделей учреждений охраны памятников — комитеты, отделы охраны, главные управления.

Таким образом, ныне в сфере охраны культурного наследия все также доминируют принципы государственной охраны, что соответствует многолетним российским традициям. Современная же ситуация с различными формами собственности на объекты культурного наследия требует новых управленческих решений в этой сфере. Государство перестало быть гарантом сохранения наследия, назрела необходимость создания организаций неправительственного сектора сферы наследия10. Важнейшим доводом в пользу этого положения является заметное усиление общественной инициативы в сфере охраны наследия.




1 Полякова М. А. Культурное наследие России. Сохранение и актуализация. — М., 2018. — С. 51−88.

2 Жуков Ю. Н. Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры. 1917−1920 гг. — М., 1989. — С. 156−177.

3 Кузина Г. А. Государственная политика в области музейного дела в 1917—1941 гг. // Музей и власть. Государственная политика в области музейного дела (XVIII-XX вв.). — М., 1991. — С. 108.

4 Жуков Ю. Н. Указ. соч. — С. 178−223.

5 Охрана культурного наследия России XVII-XX вв. — М., 2000. — Т. 1. — С. 391.

6 Там же. — С. 392, 394, 396.

7 Мосякин А. Антикварный экспортный фонд // Наше наследие. — 1991. — № 2, 3.

8 Еженедельник Наркомпроса. — 1928. — № 3.

9 Орешников А. В. Дневник. 1915−1933. — М., 2010. — Т. 2. — С. 330.

10 Публикации в периодических изданиях последних лет: «Московском наследии», журнале «Охраняется государством». Один из номеров «Охраняется государством» полностью посвящен зарубежному и отечественному опыту сохранению культурного наследия в условиях современной рыночной экономики (Охраняется государством. Экономика наследия. — 2018. — № 2).