Ю. М. Смирнов. 33-я запасная стрелковая дивизия (бригада) и проверочно-фильтрационные лагеря в Муроме в годы Великой Отечественной войны
* Материалы Ю. М. Смирнова публикуются в авторской редакции
Не столь частое упоминание Мурома в литературе о военных годах вполне объяснимо. В большинстве случаев они мелькают в воспоминаниях, биографиях, послужных списках людей, отправлявшихся на фронт или по каким-либо причинам отъехавшим с поля военных действий, и носят «транзитный» характер: «прибыли в Муром», «приехали в Муром», «пришли в Муром», «остановились в Муроме» и т. п., — то есть фиксируется некая географическая точка на маршруте — и все. Сколь-нибудь более пространные описания встречаются единично. Тем не менее, эта скудная информация, попади она во время войны в руки противника, несомненно, заинтересовала бы вражескую разведку.
С 1941 года в Муроме дислоцировалась 33-я запасная стрелковая дивизия (полевая почта № 55 390) Московского военного округа. Согласно «Положению о запасных частях военного времени сухопутных войск», такие части формировались в военное время распоряжением главного командования и предназначались для подготовки личного состава, чтобы пополнять убыль в войсковых частях и отбирать кандидатов в военные училища. Распоряжением Генерального Штаба Красной Армии они могли приписываться к определенным полевым войсковым соединениям, которым и готовили пополнение. Выздоравливающие раненые и больные, эвакуированные с фронта и выписанные из госпиталей, но по состоянию здоровья не могущие быть отправленными на фронт, как правило, направлялись в свои запасные части. Например, П. К. Любаев, начавший службу за год до войны, с июня 1942 прошел обучение в 99 полку, после чего стал командиром взвода, затем роты, а уже с октября 1942 г. — оперуполномоченным особого отдела 112-го гвардейского стрелкового полка на Сталинградском фронте. После ранения продолжил службу в 362-м запасном стрелковом полку 33-й запасной стрелковой дивизии под командованием начальника контрразведки полковника Кузнецова, сопровождал на фронт эшелоны1.
Дислокация тыловых запасных частей устанавливалась в мирное время Генштабом. Расположение запасной части могло быть рассредоточено по нескольким населенным пунктам. Личный состав запасных частей делился на постоянный и переменный2. Кроме 33-й дивизии в июне 1942 г. в Муром с Ленинградского фронта была еще выведена 22-я стрелковая бригада для доукомплектования и развертывания в 82-ю стрелковую дивизию. Взятый немцами в плен командир 462-го саперного батальона 160-й стрелковой дивизии майор Бочаров 30.4.1942 г. на допросе в разведотделе штаба XII артиллерийского корпуса показал, что 33-я запасная бригада стоит во Владимире и Муроме; в Муроме, кроме того, 603-й и 605-й запасные стрелковые полки и два артиллерийских запасных полка на территории авиазавода № 2533. 603-й и 605-й запасные стрелковые полки в составе Красной армии мне не удалось разыскать, а вот 253-й завод в Муроме был, но не авиационный, а так называемый «Энский» — завод на Вербовском поселке4. Сейчас, конечно, трудно судить, была ли это сознательная дезинформация или просто неточные сведения, которыми располагал майор Бочаров.
В августе 1941 командиром 33-й запасной стрелковой бригады был назначен полковник Н. В. Смирнов; с 10 сентября по 7 октября он командовал отдельным особым стрелковым полком на калининском направлении Западного фронта, для которого в этот период бригада готовила маршевые роты5. 22 октября 1941 г. Государственный комитет обороны6, издает Постановление о создании, в том числе и в Муроме, городских комитетов обороны, а уже 25 октября его фамилия появляется в Постановлении Муромского горкома ВКП (б), в котором командир бригады полковник Смирнов как члена городского комитета обороны утверждается комендантом города с передачей в его распоряжение имеющихся в городе войск НКВД, милиции и добровольческих рабочих отрядов7. В августе 1942 года Смирнов переведен на должность командира 2-й учебной бригады и его место занял полковник Дмитриев. Заместителем по политической части был старший батальонный комиссар, что соответствовало военному званию подполковника, Муравьев. В состав дивизии входили 99-й, 108-й, 127-й и 362-й запасные стрелковые полки. 99-й зсп располагался в Мордовщиково (ныне Навашино), 127-й — в Кулебаках, а 108-й и 362-й, по некоторым данным, видимо, стояли в Муроме8. 362-й зсп готовил стрелков, пулеметчиков, минометчиков, расчеты противотанковых ружей, артиллеристов.
Командиром 127-го зсп был подполковник В. Е. Нелюбин. Полк состоял из пяти линейных и одного артиллерийского батальонов и снайперской роты. Линейные батальоны готовили пополнение фронтовым частям. Два учебных занимались обучением младших командиров для действующих частей: минометчиков, автоматчиков, станковых и ручных пулеметчиков, расчеты для противотанковых ружей стрелковых отделений. Курсантский состав (младших командиров) обучали 6 месяцев, рядовой — в зависимости от степени подготовленности 6−30 дней9.
Подразделения полка располагались в школе № 10, коммерческом училище, а снайперская рота — в здании, где позже был дом пионерии и кинотеатр «Звезда». Один батальон был расквартирован в поселке Мурзицы в 4 км от Кулебак. Ко второй половине сентября 1941 года для отправки на Калининский фронт в полку было сформировано 16 маршевых рот: № 0116, 2095, 2096, 2097, 2098, 2099, 2100, 0134, 0135, 2170, 2171, 2172, 2173, 2174, 2175, 2176, а также кадры для 6-й танковой бригады, 2-го запасного автополка, 32-го дивизиона бронепоездов10.
В наградном листе В. Е. Нелюбина, представленного 21 октября 1942 года к ордену «Знак Почета», отмечено, что боевая подготовка и дисциплина в полку хорошая. Внутренний порядок, санитарное состояние, хозяйство, конский состав полка в хорошем состоянии. Командир лично проводит занятия по боевой подготовке, заботится о подчиненных. И, видимо, самое главное — за это время, чуть больше, чем за год, в полку обучено и отправлено «фронтам и на формирование войсковых частей маршевых единиц и команд численностью 77 938 человек»11. Это, видимо, и было причиной награждения: «Знак Почета» — орден не боевой и вручался за высокие достижения в производстве, научно-исследовательской, государственной, социально-культурной, спортивной и иной общественно-полезной деятельности, а также за проявления гражданской доблести.
Разновозрастные призывники прибывали из самых разных регионов СССР: были местные — из Горьковской области, и из других областей и рспублик — с Украины, из Киргизии и проч.12 Ф. П. Бортюк после излечения был призван повторно Борским военкоматом 13.10. 1944 г. и через Горьковский военно-пересыльной пункт 15.10.1944 г. убыл в г. Муром, откуда после краткосрочной подготовки направлен на передовую13. И. П. Безсуднов, участвовавший еще в Первой мировой, после отмены брони прибыл в 33-й зсп из Подмосковья — Раменского сборно-пересыльного пункта14.
Призванный 26 января 1943 года А. Г. Гуревич вспоминал, как железнодорожным эшелоном их привезли на станцию Кулебаки и определили в лесу в трех километрах от города: «По прибытию в полк нас обмундировали. В то время погон в армии еще не ввели, поэтому нам выдали длинные «кавалерийские» шинели с крупными петлицами малинового цвета и буденовки. Через десять дней карантина с нами вплотную занялись боевой учебой. Основное внимание уделялось тактической подготовке. Каждый день были полевые занятия»15.
К сожалению, проходивший начальную подготовку в 33-й зсп М. Г. Богатов в воспоминаниях не называет номер полка. Призван он был в ноябре 1941 года в Москве. Призывников колонной провели по столице, а потом еще два дня они шли по Горьковскому шоссе, ночуя в опустевших школах. Только после этого на машинах их довезли до Мурома. «В Муроме, — как вспоминал Богатов, — была баня, после которой голыми на морозе шли через строй сержантов, выдававших обмундирование — кто портянки, кто шапку, последние — телогрейку и шинель (которую все старались взять подлиннее — солиднее, да и теплее). Личные вещи пошли в фонд обороны». Представляется, что это была сангигиеническая процедура: во-первых, выскочить из бани на снег — это привычное дело в России, и, во-вторых, одевание на морозе снижает шансы снова нахватать всяких паразитов.
«После двухчасового марша, — продолжает Богатов, — оказались в Чаадаеве, бывшем поместье друга Пушкина. В сельском храме были оборудованы многоэтажные нары. Места на них уже не нашлось, и спали, сидя на полу. Начальную подготовку проходил в селе Ляхи, напротив (через Оку) рабочего поселка Шиморское… Обучались строевой подготовке с допотопными французскими винтовками прошлого века длиной около двух метров, артиллерийская подготовка проводилась на пушках, сохранивших еще вензель Николая II. В караул ходил с саблей. Запомнился афоризм: «Бинокль есть артиллерийский прибор с делениями».
В часть пришла разнарядка на подготовку сержантского состава. На вопрос старшины — сколько классов закончил, ответил — у меня высшее образование.
— Ты не умничай, сколько классов закончил?
— Пятнадцать.
В школу не взяли — для поступления в нее требовалось семь классов»16.
В муромской дивизии прошла подготовку одна экзотическая часть — тувинский отдельный добровольческий кавалерийский эскадрон. Хотя Тува вошла в СССР только 14 октября 1944 года, она уже 23 июня 1941 года объявила войну Германии, а с мая 1943 года из республики на советско-германский фронт отправились добровольцы. Все население Тувы составляло 80 тыс. человек. В эскадроне насчитывалось 206 бойцов (в т. ч. 8 офицеров, 25 сержантов, 163 рядовых и 10 медсестер из состава Тувинской армии). В конце сентября 1943 года эскадрон прибыл в Муром, где вошел в состав 33-й запасной стрелковой бригады. Здесь до начала октября тувинские конники прошли начальную стрелковую подготовку. Затем во 2-м запасном кавалерийском полку 1-й запасной кавалерийской бригады в г. Коврове с ними была проведена усиленная боевая подготовка. Заместитель командующего кавалерией РККА О. Городовиков отметил, что «люди хорошо натренированы, а также подготовлены по боевой и политической подготовке и представляют собой вполне готовую боевую единицу».
В числе прочих боевых операций кавалеристы совершили глубокий, 1200-километровый конный рейд по тылам противника от Киева до Карпат. Один из немецких офицеров вспоминал, что всадники с саблями на низкорослых лохматых конях деморализующе действовали на его солдат, которые воспринимали «этих варваров» как полчища гуннов. Тувинцы стояли насмерть даже при значительном превосходстве противника, совершали внезапные ночные атаки, пленных не брали, вырезая подчас целые гарнизоны, за что немцы прозвали их «черной смертью». Начальник политуправления 1-го Украинского фронта доносил в Главное политуправление: «Примерами мужества, стойкости и отваги наполнен боевой путь тувинцев, которые выдержали проверку в боях с врагом, оправдали с честью данную своему народу клятву».
К марту 1944 года в эскадроне в живых осталось 82 человека. Жуков докладывал Сталину: «Наши иностранные солдаты-кавалеристы слишком храбры, не знают тактику, стратегию современной войны, войсковой дисциплины, несмотря на предварительную подготовку, плохо знают русский язык. Если дальше будут так воевать, к концу войны никого из них в живых не останется». Верховный главнокомандующий приказал: «Беречь, не бросать первыми в атаку, раненых возвращать в деликатной форме с почестями на родину». 10 марта 1944 года, провоевав менее полугода, эскадрон был выведен в Ковров для возвращения в Туву17.
В 33-м зсп существовал собственный военный трибунал. Уже 22 июня 1941 года Положение о действиях трибуналов было утверждено Указом Верховного Совета Советского Союза. В местностях, объявленных на военном положении, им разрешалось рассматривать любые дела. Создавать трибуналы могли командующие фронтами, соединениями, коменданты крупных городов. Военные суды работали в отдельных воинских частях. Основным наказанием военного трибунала являлся расстрел18. В секретных донесениях Центральному бюро по персональному учету потерь личного состава действующей армии, отправленных за подписью председателя трибунала военного юриста 3-го ранга Буланова, значится, что в период с начала военных действий по 1 мая 1942 года осуждено 192 человека, с 1 мая по 1 июня — 15 и с 1 июня по 1 августа — 9. Приговоры приведены в исполнение19.
В ноябре 1944 года в Муроме появился проверочно-фильтрационный лагерь. По постановлению Государственного Комитета обороны до конца войны все освобожденные советские граждане призывного возраста, минуя спецлагеря, направлялись в запасные воинские части20, каковой и была 33-я дивизия, наделенная отныне функциями ПФЛ. К лету 1945 г. на территории страны функционировало 26 проверочно-фильтрационных лагерей.
По воспоминаниям В. И. Малых, сына командира 497-го гаубичного полка, который перед войной формировался в уваровском имении в Карачарове, в первые дни войны полк отправился на фронт, а его место заняла школа младших командиров (не исключено, что это было подразделение 108-го или 362-го зсп. — Ю. С.), потом госпиталь, а «после госпиталя в здании организовали фильтрационный лагерь. Территорию обнесли колючей проволокой, причем, за проволоку попал и наш огород… Даже маму не взяли на работу, там были свои «специалисты»… в здание уже не пускали, оно и часть парка были обнесены колючей проволокой, которую охраняли часовые на вышках. Но заключенные иногда с помощью обычной рогатки перебрасывали нам (детям) записки, чтобы мы потом отправляли их по адресу. Записки были короткие, сообщалось, что он жив и находится в Муроме. Но когда охранники замечали это, стреляли в воздух», — рассказывает Малых21.
Лицам, помещенным в проверочно-фильтрационный лагерь, запрещалась переписка. Строгая секретность, связанная с ПФЛ, во многом обусловливалась тем, что для заключения под стражу бывших военнопленных не было правовых оснований. По Конституции таковыми должны были быть или постановление суда, или санкция прокурора. Однако «бывшим военнослужащим» никаких формальных обвинений не предъявлялось. Поэтому сотрудники политотделов насаждали среди контингентов ПФЛ чувство вины за некие «ошибки перед Родиной», а спецорганы старались скрыть всякую информацию о массовой проверке: с проверявшихся брали подписку о неразглашении, никаких справок о нахождении в лагере, как правило, им не выдавалось22.
Свое начало лагеря для проверки возвращавшихся на родину советских военнопленных ведут от окончания советско-финской войны. Вернувшихся солдат держали за колючей проволокой под охраной конвойных войск НКВД. Место пребывания не разглашалось, свидания с родными и близкими и переписка запрещены. Изымались ценные вещи, деньги, знаки различия. Не допускалось обращение к начальству со словом «товарищ». Тех заключенных, на которых было недостаточно материала для предания суду, Л. П. Берия «считал необходимым… решением Особого Совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет».
Лагерь жил по военному распорядку: утром физзарядка, днем — выход под конвоем на работы, ночью — допросы работниками лагерной оперчасти.
Такие же лагеря, по сути представлявшие собой военные тюрьмы строгого режима, создаются в конце 1941 г. Проверке подвергались военнослужащие, находившиеся в плену и освобожденные войсками в ходе боевых действий; военнослужащие, бежавшие из плена, а также присоединившиеся к воинским частям; военнослужащие, вышедшие из окружения мелкими группами и в одиночку при сомнительных обстоятельствах; лица, перешедшие со стороны противника на территорию, занимаемую советскими войсками; подозрительные лица, задержанные в расположении советских войск, нарушающие режим пребывания на данной территории или не имеющие при себе документов, удостоверяющих личность; интернированные противником и освобожденные в ходе или после окончания боевых действий советские граждане.
Проверкой занимались Особые отделы НКВД СССР, а в 1943 г. эту функцию придали органам контрразведки Смерш НКО. Целью фильтрации было выявление гитлеровских пособников, предателей, перебежчиков, дезертиров, агентов иностранных разведок; проверка возвратившихся на лояльность сталинскому режиму; сбор ценной информации, в т. ч. разведывательного характера.
В связи с успехами советских войск на фронте и увеличением заключенных спецлагерей, руководство СССР приняло решение активизировать их использование в промышленности и строительстве. Таким образом, ПФЛ стали местом концентрации бесплатной рабочей силы.
В мае 1945 г. для проверки установили десятидневный срок, после чего гражданские лица подлежали отправке к месту постоянного жительства, а военные — в запасные части, однако из-за наплыва «контингента» его пришлось увеличить до месяца-двух.
В ПФЛ проводилась специальная государственная проверка, достаточно длительная по времени. Как проходила «классическая» фильтрация, описал А. Шнеер — историк, занимающийся проблемами советских военнопленных. В фильтрационном пункте или лагере «после биографических данных записывался весь путь, который человек прошел в плену. Прежде всего, десятки вопросов такого рода: «Кого знаешь из тех, кто был полицаем в лагере, кто служил у Власова либо там-то и там-то?»
Человек, который собственную проверку мог пройти за несколько часов, иногда на несколько недель застревал на… проверочном пункте, до тех пор, пока не вспомнит и не перечислит всех тех, кто хоть в какой-то степени был замаран. С точки зрения профессионализма это, конечно, правильная работа. Человек еще находился в фильтрационно-пересыльном лагере на западной территории, а «разработочка» его уже велась. На него уже набиралось целое дело.
При проверке офицеров личное дело заполнялось еще в американской или другой союзнической зоне. Как только попадали в свою зону, допустим, в Айзенах или другой крупный лагерь в Тюрингии (офицеры чаще всего отправлялись в Бауцен), там проверка носила более жесткий характер. Офицер проходил пару-тройку, а то и больше серьезных допросов. Схема допроса та же: собственный путь, затем — кого знал, когда знал, где знал? Из этого лагеря — в фильтрационный лагерь на своей территории. На человека, у которого что-то где-то было замарано, разработка уже была сделана и попадала в этот лагерь. Пока два-три месяца формировался транспорт из Бауцена на родину, искали тех, кто мог показать по поводу человека, на которого уже даны показания его товарищей по Бауцену…
Конечно, порой многочасовые, неоднократные допросы следователей Смерш казались многим бывшим военнопленным оскорбительными и несправедливыми. Однако это было необходимо. Надо учесть, что характер и манера проведения допроса зависели во многом и от личности следователя»23.
Характерной иллюстрацией к этой информации служит рассказ сапера-десантника Г. Д. Водянского, который, получив ранение и контузию в первом бою, попал к немцам в плен, а освобожден был американцами. «В начале июня в город Берген (где был лагерь для советских военнопленных. — Ю. С.) прибыли советские офицеры… Они приступили к составлению списков бывших военнопленных для депортации их на Родину. Я записался под фамилией Гурин (так Водянский, еврей по национальности, назвал себя в плену. — Ю. С.)… Было немало таких, которые были уверены, что по прибытии на Родину нас или расстреляют за плен или дадут лагерный срок лет так на пятнадцать, и я сам вскоре так начал думать… С корабля нас в порту Ленинграда выводили на берег группами по сто человек, выстраивали за портовыми строениями, вдали от чужих глаз, забирали у нас все вещи и подарки, пленных переодели в старое солдатское обмундирование б/у, переобули в ботинки и под конвоем вели на вокзал, где товарняками нас отправили в Муром Владимирской области, в проверочный лагерь.
С первых же минут на родной земле отношение к нам было как к предателям.
Разместили бывших военнопленных в бараках, на голых деревянных нарах.
Бить никого не били, но все время в наш адрес раздавались угрозы со стороны охраны и следователей. Уже в первые дни проверки из бараков изъяли всех подозрительных, отделили от рядовых бывший комсостав. Смершевцы вызывали к себе по одному и тщательно допрашивали, и где-то через неделю в следственный отдел лагеря вызвали и меня. Первое, что я услышал от следователя, было следующим: «Ты Гурин Григорий Данилович?! Садись, предатель Родины! Давай, рассказывай, где, когда и при каких обстоятельствах сдался в плен?!». Я сказал ему: «Для начала я постою. А зовут меня меня не Гурин, а Григорий Давидович Водянский». На мой ответ последовала мгновенная реакция, резко поднявшись со стула, следователь в упор произнес: «Так ты хочешь сказать, что ты еврей?! Тогда почему, ты, еврей, находясь в немецком концлагере, остался в живых?!». Тогда я подробно рассказал следователю, в каких частях служил, какую задачу выполняла наша ВДБр и при каких обстоятельствах, будучи раненым, без сознания, я был взят в плен, и что два живых свидетеля могут все это подтвердить. Когда я закончил говорить, то следователь, выдержав долгую паузу, произнес: «Ну что же, пока ты свободен… Пока… Жди следующего вызова на допрос»… Спустя две с лишним недели охрана меня снова вызвала к тому же следователю, и, в отличие от первого допроса, он вел себя по-другому. Сначала дружелюбно предложил сесть, однако сразу сурово произнес: «Ты почему родителям не сообщил о том, что жив и здоров?». Я ответил, что не знаю, где они сейчас находятся, в эвакуации были в Челябинске, но уже два года прошло. Следователь сказал: «Мы навели справки и установили, что твои родители живут сейчас на Украине, в городе Херсон». Он сообщил мне адрес и велел немедленно связаться с ними. Закончилась эта моя встреча со следователем на том, что он сказал: «Жди, тебя снова вызовут, но уже в другой отдел». И действительно, следующий вызов был в отдел, занимавшийся дальнейшим направлением бывших пленных на работу в народном хозяйстве. Мне вручили временное удостоверение личности, в котором было сказано, что я прошел государственную проверку, ни в чем не обвиняюсь и преступлений перед Советской Родиной не совершал. Являюсь гражданином СССР и имею право участвовать в выборах во все органы власти страны. Направили меня на работу в город Ростов Ярославской области, на лесосплав. 10-го июня 1946 года я получил полный расчет в организации, занимавшейся лесосплавом, и поехал домой в Херсон свободным человеком. Но в Херсоне, как только я встал на учет, меня снова стали тягать на проверку уже в городское управление МГБ, которая продолжалась долгие месяцы. Гражданский паспорт мне выдали только через полгода…
После сороковых годов меня никто пленом уже не попрекал. В 1946 году я начал трудиться простым рабочим в Цурюпинском винзаводуправлении, позже стал бригадиром, а после получения образования работал на херсонском совхозе-заводе «Янтарный» главным виноделом, и даже был исполняющим обязанности директора совхоза-завода, был заведующим лабораторией технической и технологической оценки по испытанию винодельческих машин, а эта лаборатория считалась союзного значения. Меня наградили орденами «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени, в 1967 году я получил авторскую премию Совмина СССР, избирался депутатом Херсонского горсовета, и так далее… После последней проверки в 1947 году претензий ко мне со стороны властей уже не было»24.
Д. И. Студеникин вспоминал, как «много терпения потребовалось и по возвращении на Родину. В запасном полку в городе Муроме бывшие военнопленные днем маршировали (видимо, не было разнарядки на работы, а контингент требовалось чем-то занять. — Ю. С.), а по ночам ходили на допросы в особые отделы — на «фильтрацию»»25.
Показания военнопленных проверялись разными способами. Например, 23 ноября сотрудник отдела контрразведки Смерш 33-й ЗСД 99-го ЗСП лейтенант Чемоданов допросил старшего военфельдшера Н. Г. Савельева (характерно, что допрашивали его в качестве свидетеля… о себе самом). Вопросы стандартные: когда и при каких обстоятельствах попал в плен, где находился и чем занимался после пленения. В тот же день Чемоданов получил агентурное донесение от солагерника Савельева, знающего его еще с Бауцена и подтверждающее его ответы. Кончалось донесение замечательными словами: «О работе в [лагерях] немцев высказывался с ненавистью. В политических вопросах колебаний не имел»26.
Сотрудник Смерша 362-го ЗСП Малахов допрашивал командира взвода Е. Н. Зубова дважды — 3 и 4 октября 1945 года, а 4 октября о совместном пребывании в плену с Е. Н. Зубовым давал показания Ф. П. Ковалев27. Зубову задавались вопросы, работал ли он в полиции или жандармерии, состоял ли членом Российской освободительной армии, допрашивали ли его немцы и какие вопросы задавали? Ответ Зубова: «Немецкий офицер, когда вызвал меня из лагеря для допроса, перед ним лежала карта. Первым вопросом он интересовался, откуда я уроженец. Когда я ему рассказал, тогда он предложил мне рассказать ему, где, в каком р-не расположена металлургическая промышленность Молотовской области, где расположены крупные железнодорожные мосты [в] Молотовской области. Я ответил ему, что сам я не русский, проживал до войны в 200 км от железной дороги на севере Молотовской области, в самом г. Молотове (г. Пермь. — Ю. С.) я не был и не имею понятия, где расположена металлургическая промышленность. В отношении железнодорожных мостов [сказал, что] я по железным дорогам не проезжал, могу ли знать, где какие железные мосты. После такого ответа офицер отпустил меня, т. е. отправил в лагерь»28.
На вопрос, кто может подтвердить нахождение и поведение в плену у немцев за время пребывания в лагерях, Зубов назвал И. С. Якименко, К. Е. Петюшко, Ф. П. Ковалева. Последний и был допрошен на следующий день. На просьбу же сотрудника Смерша охарактеризовать этих людей, Зубов ответил: «За время нахождения в лагерях б/военнопленных они вели себя честно, добросовестно, как это присуще коммунистам-красноармейцам. В полиции не работали, членами фашистской организации РОА не состояли, антисоветских высказываний я за ними не слышал»29.
Бывало и наоборот — для сохранения собственной жизни на солагерников возводился поклеп. О таком случае рассказывается в чудом сохранившемся черновике объяснительной записки полковника Карташова начальнику контрразведки Смерш 99-го зсп: «17.08.41 г. я, находясь в лагере № 254 Цетхайм, Германия, встретился с бывшим военнопл. майором Меньшевым (от которого я потом узнал, что он служил в РОА) в разговоре с ним он сказал, что он в 1942—1943 гг. служил в штабе 12 армии. Я, как бывший работник этого штаба в 1941 году, задал ему вопрос: «Кто остался в штабе из бывших моих сослуживцев по штабу 12 армии?» — он мне ответил, что почти никого нет из старых работников, одновременно сказал: «Бывший командующий 12 армии генерал-майор Понеделин (осужден и расстрелян в 1950 г.; реабилитирован посмертно в 1956 г. — Ю. С.) и с ним еще 12−14 человек полковников, руководящих работников 12 армии объявлены изменниками Родины, и что он этот приказ читал»… Я, как бывший работник этой армии и полковник, поинтересовался фамилиями и одновременно спросил, была ли в списке моя фамилия Карташев. Он ответил, что не помнит и фамилии других тоже не знает. На этом разговор был закончен. Спустя 4−5 часов после этого разговора я был вызван в Смерш (так как до этого я Смерш уже прошел), где мне было поставлено обвинение; почему я, Карташев, не прошел сегодня Смерш вместе со своей ротой? Я ответил, что проходил, указав ему комнату, после чего он, убедившись, что я именно прошел, тогда он нашел мою анкету и попросил меня в свою комнату, где, сняв с фуражки красноармейскую звездочку, объявил мне, что я, Карташев И. Ф. — враг народа и изменник Родины, на что у него имеется масса документов… я категорически отказался от этого обвинения, тогда он приступил к допросу. Во время допроса в комнату вошел н-к отдела Смерш капитан Драганов, который также объявил мне, что он меня арестует, посадит в подвал, тогда, мол, я сознаюсь. На это я ему ответил… и просил проверить действительность доноса и, если я виновен, привлеките меня к самой суровой ответственности. На это он приказал ст. лейтенанту Потапову прочитать мне выдержку из заявления майора Меньшева, в которой прочел мне, что я добровольно сдался в плен: переехал к немцам на автомашине. К этому же заявлению была приложена схема района окружения, и где именно я ехал на автомашине и сдался в плен с генералом Понеделиным. Я все это также отрицал, доказывая, что в районе окружения названия роща «Золотая брама» я не помню, а железной дороги нет, кроме этого, я доказывал ст. лейтенанту Потапову, что при пленении меня немцами я был в гражданской одежде и назвал себя военторговским рабочим, находился первые 4 дня среди пленных кр-цев… каким-либо штабом немецким не допрашивался, допрашивался только в декабре, в лагере какие-либо привилегии от немцев не имел»30.
В некоторых случаях проверка в ПФЛ носила достаточно формальный характер.
Полковник А. Алиев после проверки контрразведкой в сборном пункте в г. Дойче-Лау там же был назначен командиром офицерского полка, а после спецпроверки при 362 зсп 33 зсд в июне 1945 г. в январе 1946 г. уволен в запас и работал начальником отдела военного обучения в Центральном совете Осоавиахима Азербайджанской ССР. Награжден орденами и медалями, в т. ч. орденом Ленина31.
12 мая 1942 г. танковая бригада, где служил майор П. А. Бугаенко, попала в окружение, а 25 мая родным в Саратов было направлено извещение о пропаже Бугаенко без вести. 4 апреля 1945 г. Бугаенко бежал из плена и перешел американский фронт. К 7 мая был привезен на сборный пункт для советских граждан в лагерь Баутцен, где назначен начальником штаба дивизии из бывших советских военнопленных. Ему разрешен выход за пределы лагеря, он получил право пользоваться велосипедом на территории города. Бугаенко удалось вывезти и сохранить много документов того периода, в частности, на фотографиях он и его «коллеги» предстают сидящими в кабинете в военной форме, с погонами. Более того, они даже типографски издали литературный альманах с хорошим качеством печати. 20 октября отправляется эшелоном в Муром. Тем не менее, связь с родственниками была запрещена, и о его судьбе семья узнала из письма товарища, а сам Бугаенко отправил весточку жене только 8 ноября со станции Навашино. В декабре Бугаенко демобилизовался, а уже в марте следующего года служил заместителем директора музея Н. Г. Чернышевского в Саратове, поднявшись в дальнейшей карьере до и. о. ректора Саратовского университета. Факт пленения Бугаенко его гражданским сослуживцам стал известен только после его смерти, а его фильтрационное дело было уничтожено32.
Пропавшим без вести с июля 1942 г. считался и находившийся в плену в Норвегии командир саперного взвода С. И. Граболенков, проходивший вместе с Я. И. Петченко затем проверку в 362 зсп.33
Не столь давно в одном из школьных музеев в Москве обнаружены документы об отправке в 362-й зсп 33-й зсб команды из 100 человек, ранее находившихся в немецком плену. Некоторые из них числились пропавшими без вести34. А другой именной список в 22 тетрадях на 296 листах на 7151 человека бывших советских военнопленных, прибывших по освобождению из немецкого плена в 33-й зсп пятью эшелонами, 31 июля 1945 года начальник штаба МВО препроводил начальнику управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава35.
По официальным данным, по состоянию на 1 октября 1944 г. около 90% красноармейцев благополучно прошли спецпроверку. В целом по стране из военнопленных, освобожденных после окончания войны и прошедших проверку, репрессиям подверглись лишь 14,69%. Многие из тех, кто добровольно перешел на сторону врага, но не запятнал свои руки кровью, были освобождены от уголовной ответственности и отправлены на шестилетнее спецпоселение.
С окончанием войны после увольнения в запас красноармейцы тех возрастов, на которые распространялся приказ о демобилизации, и военнопленные рядового и сержантского состава соответствующих возрастов были отпущены по домам. Остальных военнопленных, сверстники которых продолжали служить в армии, следовало восстановить на военной службе. Однако война уже кончилась, и часть из них была зачислена в рабочие батальоны или передавались в постоянные кадры обслуживаемых предприятий на правах вольнонаемных рабочих. Они сохраняли статус полноправных граждан СССР, но без права покинуть установленное государством место работы.
Когда в 1946—1948 гг. из Советской Армии были еще демобилизованы военнослужащие ряда возрастов, их ровесники, ранее зачисленные в рабочие батальоны, получили разрешение вернуться в места, где они жили до войны. На них было распространено действующее законодательство о труде, а также все права и льготы, которыми пользовались рабочие и служащие соответствующих предприятий и строек.
Однако процесс закрытия ПФЛ затягивался, ведь каждый лагерь создавался с определенной экономической целью. Об этом говорил неизвестный работник НКВД на ведомственном совещании в марте 1946 года. В закрытии лагерей не заинтересованы: 1) их начальники (по понятным причинам); 2) отделения Смерша, пытающиеся найти среди фильтруемых «крупную рыбу» и потому не занимающиеся быстрой проверкой основной массы «спецконтингента»; 3) хозяйственные органы, не спешащие с переводом дешевой рабочей силы в статус вольнонаемных рабочих со всеми вытекающими расходами на их содержание. Если во время войны приоритет отдавался предприятиям угольной промышленности, то после контингенты ПФЛ участвовали в строительстве БАМа, комбината по переработке урана в Ленинабаде, восстановлении Беломорско-Балтийского канала, прокладке газопроводов, строительстве Байкальской переправы, восстановлении порта Риги и пр.36
22 января 1946 г. отдел проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР был расформирован37, однако сами лагеря просуществовали до 1949 года, поскольку разные имеющие к ним отношение ведомства были заинтересованы в дармовой рабочей силе38. Проверочно-фильтрационный лагерь в Муроме прекратил свое существование в 1947 году вместе с расформированием 33-й запасной стрелковой дивизии.
При работе над статьей использовалась случайная выборка документов открытого доступа в Интернете, которая не позволяет представить полную картину, но, тем не менее, подтверждает факт существования проверочно-фильтрационного лагеря в дислоцированной в Муроме и округе 33-й запасной стрелковой бригаде в 1944—1947 годах и дает некоторое представление о том, как проводилась проверка советских военнопленных.
1 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.adm-saransk.ru/news/?ELEMENT_ID=19 990.
2 Положение о запасных частях военного времени сухопутных войск // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.rkka.ru/docs/real/zap/main.htm.
3 33 армия. Допросы военнопленных. Майор Бочаров // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: patriot-af.livejounal.com/69 308.html.
4 ПРЕДПРИЯТИЯ № 251−300. Завод № 253 НКОП, НКБ, МСХМ, п/я 17, Муромский приборостроительный завод (МПЗ) НКБ, А-7673, ГУП, ФГУП «МПЗ» Росбоеприпаса, ОАО «МПЗ» ФАП // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: oboron-prom.ru/page, 3, predpriyatiya-251−300.html.
5 Соловьев Д. Ю. Красная Армия. Полковники. 1935−1945. Том 67 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: kartaslov.ru/%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%94%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%81_%D0%AE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87_%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%8C%D0%B5%D0%B2_%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%90%D1%80%D0%BC%D0%B8%D1%8F_%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_1935−1945_%D0%A2%D0%BE%D0%BC67/1.
6 Постановление ГКО о создании городских комитетов обороны от 22 октября 1941 г. // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: docs.historyrussia.org/ru/nodes/197 094.
7 Брыкин В. А. О строительстве Муромского оборонительного рубежа (ноябрь 1941 г. — ноябрь 1942 г.) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: rufort.info/index.php?topic=706.0.
8 См.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: [Электронный ресурс]. — Режим доступа www.kremnik.ru/node/459 040.
9 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.moypolk.ru/soldier/bezsudnov-ivan-pavlovich.
10 Исторический музей МБОУ школы № 10 г. Кулебаки // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: vk.com/wall-186 874 14756.
11 127-й запасный стрелковый полк // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: voenspez.ru/index.php?PHPSESSID=a5ce00874e388450f58e6c57b7a561e8&topic=41 715.msg317419#new.
12 См., например: Кузнецов Петр Михайлович // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=6319; ВСПОМНИМ ГЕРОЕВ: БАЛАБАЙ ИВАН ФИЛИПОВИЧ // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: xn----7sbbnwghl2bjadrdc.xn--p1ai/vspomnim-geroev-balabaj-ivan-filipovich.html; [Электронный ресурс].
13 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.pobeda1945.su/frontovik/66 701.
14 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.moypolk.ru/soldier/bezsudnov-ivan-pavlovich.
15 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: xn--90aodbbvqig6h4a.xn--80acgfbsl1azdqr.xn--p1ai/novosti/7926.
16 (Михаил Георгиевич Богатов) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: bogatov.info/Genbase6?p=mikhail;n=bogatov.
17 Почтарев А. Н. Враги называли их «полчищами Аттилы» // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: nvo.ng.ru/realty/2018−10−26/7_1019_attila.html.
18 См.: Военные трибуналы в годы Великой Отечественной войны // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: zen.yandex.ru/media/pobeda23102018/voennye-tribunaly-v-gody-velikoi-otechestvennoi-voiny-5c235998aa910500a9247a8f; Деятельность военных трибуналов во время великой отечественной войны 1941 — 1945 гг. // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: yandex.ru/turbo/wiselawyer.ru/s/poleznoe/17 479-deyatelnost-voennykh-tribunalov-vremya-velikoj-otechestvennoj-vojny.
19 33 запасная стрелковая бригада // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=66 583.0.
20 Проверочно-фильтрационные лагеря НКВД СССР // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%BE-%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D0%B5%D1%80%D1%8F_%D0%9D%D0%9A%D0%92%D0%94_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0; Проверка освобожденных из немецкого плена советских граждан и солдат // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: pikabu.ru/story/proverka_osvobozhdennyikh_iz_nemetskogo_plena_sovetskikh_grazhdan_i_soldat_4 479 982
21 Цит. по: Субботина Е. А. Муром в предвоенные и военные годы. 1938−1945 гг. (по воспоминаниям В. И. Малых) // Сообщения Муромского музея — 2014. — Владимир, 2015. — С. 255−256.
22 Луканин В. В. Организация спецпроверки в СССР в годы Второй мировой войны // [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
https://www.eurasialegal.info/index.php/component/content/article/203−2013−02−19−09−26−42/4868−2015−11−19−11−24−07.
23 По книгам Аарона Шнеера «Плен» (Израиль, 2003), посвященного трагедии советских военнопленных 1941−1945, «Профессия — смерть. Учебный лагерь СС «Травники». Преступления и возмездие». Цит. по: Как в фильтрационных лагерях обнаруживали карателей-травников // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: varjag2007su.livejournal.com/3 937 044.html.
24 Водянский Григорий Давидович // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: iremember.ru/memoirs/desantniki/vodyanskiy-grigoriy-davidovich/.
25 Непридуманная жизнь // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.gudok.ru/zdr/178/?ID=648 492.
26 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: rudocs.exdat.com/docs/index-354 404.html?page=26.
27 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: mylektsii.ru›11−23 559.html.
28 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: kniga.pmem.ru/168−169-protokoly-doprosov-e-n-zubova-xe-zubov-e-n-f-n-v-otdele-kontrrazvedki-smersh-362-go.htm.
29 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: kniga.pmem.ru/168−169-protokoly-doprosov-e-n-zubova-xe-zubov-e-n-f-n-v-otdele-kontrrazvedki-smersh-362-go.htm.
30 Воспоминания полковника Карташева, объяснительная СМЕРШу. Присланные его внучкой Евгенией Каревой // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.parabellum1941.narod.ru/photoalbum19.html; обстоятельства пленения Карташова изложены: О. И. Нуждин. Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны. — С. 32 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.litmir.me/br/?b=667 927&p=32.
31 Красная Армия. Полковники. 1935−1945. Том 1 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: books.google.ru/books?id=U32cDwAAQBAJ&pg=PT80&lpg=PT80&dq=%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B0+%D0%B2%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D1%85+%D0%B2+%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B5&source=bl&ots=I0baSsU7Kv&sig=ACfU3U1cgXJyXZ7_gF2aqjSz3IXWRs23oQ&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwit-4n60bbqAhXQxaYKHaIJB1E4FBDoATAOegQICxAB#v=onepage&q=%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B0%20%D0%B2%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D1%85%20%D0%B2%20%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B5&f=false.
32 Алексей Голицын. История репрессий. Война, плен и лагерь филолога Бугаенко // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: fn-volga.ru/news/view/id/132 164.
33 См.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.poisk-pobeda.ru/forum/index.php?topic=8317.120; Документы // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: //https://pamyat-naroda.ru/heroes/kld-card_uchet_officer5764404/; [Электронный ресурс]. — Режим доступа: pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_prikaz74450841/
34 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ouranopolis.livejournal.com/356 149.html.
35 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_dopolnitelnoe_donesenie79493089/.
36 Латышев А. В. Проверочно-фильтрационные лагеря НКВД/МВД СССР. Структуры и практики фильтрационной политики // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.hse.ru/data/2017/02/23/1 166 510 702/%D0%A1%D1%82%D1%80%D1%83%D0%BA%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B_%D0%B8_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8.PDF.
37 Подробнее см.: Луканин В. В. Указ. соч.
38 Латышев А. В. Проверочно-фильтрационные лагеря НКВД/МВД СССР. Структуры и практики фильтрационной политики // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.hse.ru/data/2017/02/23/1 166 510 702/%D0%A1%D1%82%D1%80%D1%83%D0%BA%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B_%D0%B8_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8.PDF.