Ю. М. Смирнов. Подготовка партизанских кадров в Муроме в годы Великой Отечественной войны

* Материалы Ю. М. Смирнова публикуются в авторской редакции

В фондах Муромского историко-художественного музея отложилось не слишком много экспонатов и документов, связанных с жизнью города в годы войны и его участием в оборонной деятельности. Трудно винить в этом сотрудников музея, поскольку уже в самые первые дни после нападения Германии они, осознавая трагизм и историческое значение происходящих событий, несмотря на множество возникших неотложных дел и проблем, попытались начать сбор свидетельств о «текущем моменте». Однако эти намерения оказались неосуществимы, потому что вся информация — и не только связанная с военным производством — была строжайшим образом засекречена¹. После победы гриф секретности сохранялся на многих муромских предприятиях, поскольку они работали на оборонную промышленность, и их администрация очень неохотно делилась даже обыденной информацией. В то же время вышестоящие инстанции в силу идеологических установок требовали от музеев, в том числе и от Муромского, обязательных экспозиций об участии в Великой Отечественной войне. Чтобы соблюсти предложенные правила игры, музей занимался претворением в жизнь первой части лозунга «Никто не забыт, ничто не забыто», т. е. основное внимание уделялось сбору персональных данных об участниках войны, в значительной степени дублируя те сведения, которыми располагал горвоенкомат.

По иным вопросам достоверной информации было крайне мало. Например, среди жителей города, переживших войну, в т. ч. и среди местных краеведов, ходили невнятные толки о том, что в Муроме работала школа по подготовке партизанских кадров, и что город был едва ли не самым важным в стране центром по их обучению. Мне, в частности, приходилось слышать это от авторитетных краеведов: Н. А. Беспалова, В. И. Богатова, директора музея О. А. Лукиной. В качестве доказательства указывали на установленный в Окском парке памятник Герою Советского Союза Зое Космодемьянской, которая, якобы, и овладевала в этом центре навыками разведывательно-диверсионной работы. Правда, когда памятник убрали, об этом факте перестали вспоминать. Двадцать лет назад перед сотрудниками музея стояла задача создания учебника «История Мурома и Муромского края», но ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию в силу многих причин мы не смогли.

Сейчас уже можно говорить более определенно, поскольку стал доступен ряд документов, обнародованы мемуары и свидетельства участников и очевидцев событий, вопросы партизанской войны обсуждались в публицистике и, наконец, появились работы историков.

Трагические первые месяцы военных действий, когда за короткий срок большая территория страны оказалась захваченной врагом, вплотную подступавшим к столице, подчеркнули острую необходимость создания партизанских подразделений. В этом отчаянном положении у Сталина возникла идея тактики «выжженной земли», когда бы захваченные фашистами регионы в буквальном смысле горели у них под ногами. Кадровых специалистов по разжиганию пламени такой войны катастрофически не хватало. Вначале все обучение проводилось на краткосрочных курсах в учебных центрах и на подготовительных сборах. Во многих городах в авральном порядке создавались законспирированные спецшколы, где в течение трех-пяти дней проходила подготовка диверсантов. Ежедневно такая школа выпускала по 30−40 человек², которые тут же забрасывались в тыл врага.

Таким же срочным образом согласно мобилизационному плану разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии уже в июне 1941 года сформирована Оперативная спецгруппа при Штабе Западного стратегического направления, а в его подчинении — Оперативный диверсионный пункт (ОДП). Руководил им майор-пограничник А. К. Спрогис. Этому ОДП подчинялась «партизанская часть 9903 штаба Западного фронта». Первоначально часть дислоцировалась на ст. Касня в 25 км севернее Вязьмы Смоленской области, затем, по мере изменения военной ситуации, переместилась в с. Новый Любаж в 12 км севернее Гомеля, в Вязьму и далее ближе и ближе к Москве: в районе подмосковной станции Жаворонки, в детском саду «Зеленые дачи» пос. Кунцево (ноябрь 1941 г.) и проч.³ Именно в Кунцеве проходила подготовку Зоя Космодемьянская.

31 октября 1941 года две тысячи добровольцев из комсомольских организаций Москвы и Подмосковья собрали в кинотеатре «Колизей». Секретарь Московского горкома комсомола А. Н. Шелепин и командование войсковой части сообщили, что предполагаемый уровень потерь разведывательно-диверсионных групп 95% и что они, по сути, являются смертниками, причем, в случае захвата немцами, существенная часть, скорее всего, погибнет от пыток. Не готовым пойти на это предложено покинуть разведшколу.⁴

Согласившихся на диверсионную работу перевезли на базу в Кунцево. Командный состав набрали из слушателей Военной академии им. Фрунзе. Обучение длилось три дня, за которые следовало научиться стрелять из нагана, полуавтомата, ставить мины, кидать гранаты. Уже 4 ноября группу, в которую входила Космодемьянская, с заданием переправили в район Волоколамска. Зачастую такие отряды состояли всего из 1−2 человек, но даже при б€ольших составах для связи с центром у них не было ни радиста, ни рации, по той причине, что их просто не было на базе. Вооружение было разношерстным, что называется «с бору по сосенке». Успешно выполнив задание, группа вернулась, а 18 или 20 ноября последовал следующий приказ. 28 ноября вечером Зоя была схвачена немцами, а утром 29 — казнена⁵.

Всего по данным на август 1942 года из 2862 чел. в ходе выполнения заданий погиб 951 чел., замучены в гестапо — 12, повешены, расстреляны или сожжены заживо — 18, погибли при десантировании или переходе линии фронта — 12, подорвались при минировании — 7. Остальные убиты в ходе проведенных боевых столкновений. Без вести пропало 348 чел., поскольку, уходя на задание, разведчики и диверсанты не имели при себе никаких документов, по сути, отказывались от своего имени, и при гибели оставались неопознанными⁶. К этой статистике, видимо, следует добавить и еще одну графу потерь. В свое время мне рассказывал И. Брукер, как в составе одного из этих комсомольских диверсионных отрядов участвовавший в четырех операциях, встретил свое шестнадцатилетие на задании в тылу врага, был последним из этих ребят, кто видел Зою Космодемьянскую. При выполнении последнего задания получил контузию, а после госпиталя как этнический немец был выслан в Пермскую область, где до 1947 года копал уголек в шахте в лагере. Собственно, такая же участь постигла археолога О. Н. Бадера, тоже этнического немца, который летом 1941 планировал заниматься раскопками около Мурома, но вместо этого добровольно пошел в ополчение МГУ, а потом уже по принуждению поехал в трудармию в Нижний Тагил.

Надо сказать, что в первые годы советской власти подготовке партизанского движения на случай возможной войны уделялось большое внимание. Считалось, что в будущей войне с маневренными операциями «крупная роль будет принадлежать… партизанским действиям, для чего надо организовать и подготовить их проведение в самом широком масштабе». Нормы и условия ведения таких боевых действий сформулировал М. В. Фрунзе: «Обязательным условием плодотворности идеи малой войны является… заблаговременная разработка ее плана и создание всех данных, обеспечивающих ее широкое развитие. Отсюда задачей нашего Генерального Штаба должна стать разработка идеи малой войны». К концу 1929 г. в специальных школах и отделениях ОСОАВИАХИМа были подготовлены командные и политические партизанские кадры, сформированы небольшие отряды, диверсионные и организаторские группы, которые могли служить ядром для более крупных формирований, оборудованы тайные склады продовольствия, взрывчатки, оружия, боеприпасов. Под видом сборов «рыбаков», «охотников», «пожарных» проводились учения.

Однако в начале тридцатых обстановка изменилась. В 1933 году была принята доктрина войны на чужой территории, где действию партизан не было места. К тому же Сталин стал остерегаться наличия в стране законспирированных специалистов-диверсантов, а в процессе против М. Н. Тухачевского (1937) был выдвинут тезис, что под видом подготовки партизан обучали повстанцев для борьбы с советской властью. В результате тщательно подготовленные тайные базы ликвидированы, система связи разрушена, а все, кто так или иначе оказался связан с подготовкой «малой войны» — репрессированы. Но уже 3 июля 1941 года в первой публичной речи после нападения Германии Сталин говорил о необходимости создания партизанских отрядов и диверсионных групп на занятых врагом ­территориях.

25 июля 1941 г. приказом НКВД СССР были созданы оперативные группы по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе⁷.

По воспоминаниям жителя Мурома П. Е. Богатова, в конце 1941 года — видимо, это диктовалось продвижением фронта на восток, — в Муроме из коммунистов и комсомольцев сформировали истребительный отряд, перед которым ставились задачи борьбы с диверсантами, если они проникнут в город и район, а в случае занятия города немцами — уйти в подполье.

В отряде состояло 30−40 человек, командовал им заведующий гороно Сергей Сергеевич Языков, проводивший занятии по изучению винтовки и гранат. Отряду выделили помещение, где велось круглосуточное дежурство и хранилось легкое стрелковое вооружение и боеприпасы. Обмундирование состояло из бушлатов защитного цвета. До 1942 года личный состав отряда имел бронь от призыва в армию⁸.

В целом первые попытки организации партизанских действий были не вполне удачны, поскольку носили малоорганизованный и бесплановый характер. В условиях чрезвычайно сложных, порою — критических, зачастую приходилось воевать вопреки суворовскому поучению, не умением, а числом. Во главе угла стояла задача количества, а уж потом — качества готовящихся кадров. Едва ли не стихийно создававшиеся на местах школы, курсы, учебные центры и т. п. нередко работали без утвержденных штатов, без достаточной базы. За вторую половину 1941 г., например, на оккупированную территорию Белоруссии было отправлено 437 отрядов, но к началу 1942 г. их осталось всего 50⁹. После успеха Красной Армии под Москвой острая необходимость в поспешной и краткосрочной подготовке партизанских кадров отпала.

В ходе наступательных действий советские войска в январе—феврале 1942 года подошли к границам Белоруссии. Результатом Торопецко-Холмской операции войск Калининского фронта совместно с партизанами, на стыке групп немецких армий «Центр» и «Север» образовался сорокакилометровый пролом от Усвят до Велижа. Благодаря ему появилась возможность осуществлять регулярную сухопутную связь между партизанами на оккупированной территории и советским тылом, переправлять людей, оружие, боеприпасы, медикаменты и прочие грузы. Грех было не использовать такую возможность для активизации партизанского движения в Белоруссии. «Пролом» получил название «Витебские (Суражские) ворота»¹⁰.

Проанализировав развитие ситуации за полгода, заместитель наркома обороны генерал-полковник Н. Н. Воронов инициировал решение создать Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Его начальником от ЦК ВКП (б) был назначен секретарь ЦК КП (б) Белоруссии П. К. Пономаренко, непосредственно подчинявшийся Верховному Главнокомандующему. В ведение штаба, помимо руководства партизанским движением, перешло профессиональное обучение командного состава партизанских отрядов, инструкторов подрывного дела, радистов и разведчиков, для чего было создано пять специальных партизанских школ¹¹. Спецшкола № 001 готовила партийных и комсомольских работников; в спецшколе № 002 обучались командиры, комиссары, начальники штабов и инструкторы минно-подрывного дела; спецшкола № 003 тренировала радистов-операторов (два нуля перед номером означали их особую секретность). Еще одна школа занималась разведчиками и агентурно-оперативными работниками, а другая укомплектовывалась инструкторами минно-подрывного дела, которые направлялись в тыл врага с конкретными задачами¹². Спецшколы начали работать с момента образования ЦШПД в мае 1942 г.¹³ Срок обучения составлял 3 месяца¹⁴.

Значительно повысились требования к кандидатам на поступление в школу. Поэтому в некоторых регионах были организованы подготовительные курсы. В Новосибирске, например, комплектование таких курсов проходило за счет партизан гражданской войны и ответственных партийных и советских работников¹⁵.

В апреле 1942 г. для оперативного пополнения партизанских формирований решением ЦК КП (б) Белоруссии в г. Муроме создан Особый белорусский сбор¹⁶. Приказом НКО от 14.04.1942 командованию МВо, УрВо и ПриВо дана директива об откомандировании в распоряжение ЦК ­КП (б)Б, который осуществлял оперативное руководство сбором, 2500 военнослужащих-белорусов из тыловых частей и госпиталей Московского, Уральского и Приволжского военных округов, спецшкол, а также советских и партийных организаций. Кроме того, Главное политическое управление армии откомандировало Белоруссии 60 партийных и советских работников¹⁷.

Предполагалось, сформировав 40−50 небольших партизанских отрядов, отправить их в тыл врага с задачей активизировать партизанскую борьбу, вовлечь в нее широкие массы населения¹⁸. Считается, что это была первая массовая подготовка партизанских командиров и специалистов¹⁹.

Занятия на Особом сборе были начаты в конце апреля 1942 г. по программе, разработанной ЦК К. П. Белоруссии и утвержденной Наркоматом обороны СССР. Сбор проходил в 33-й запасной стрелковой Муромской дивизии, в которую входили 99, 108, 127 и 362 запасные стрелковые полки, а ее штаб располагался в Муроме. Кстати, на время войны художников дивизии приютил музей, выделив им помещение под мастерские в доме Зворыкиных. Базой сбора стал бывший дом отдыха в урочище Горелый Лес на берегу Оки в 18 км от Мурома²⁰. Неподалеку, в поселке Мордовщиково, дислоцировался 99-й запасной полк 33-й дивизии, где сбор получал продовольствие, амуницию, оружие, денежное содержание²¹. Некоторые исследователи местом сборов называют несуществующее «урочище Гороховец» под Муромом, видимо, отождествляя школу с Гороховецкими военными лагерями, где формировались многие воинские части²².

Все прибывшие были сведены в особую часть по подготовке организаторов партизанского движения — Особый белорусский сбор (в/ч МО/В/1628, п/я 34/14 в составе 33-й запасной стрелковой бригады). Командиром части назначен капитан В. И. Деревич, комиссаром — батальонный комиссар П. А. Абросимов, начальником штаба — старший лейтенант Т. Я. Соколовский, секретарем партийного бюро — батальонный комиссар Г. Д. Румянцев. Все они имели боевой опыт.

В конце апреля — начале мая прибыл первый набор — 1777 человек²³. Утвержденная 2 мая 1942 года Наркоматом обороны программа (по другим данным занятия начались уже в конце апреля²⁴ или 1 мая²⁵) была рассчитана на 200 часов обучения при условии прохождения ее за 20 дней, хотя в воспоминаниях мелькают и «несколько недель», и «более трех месяцев»²⁶. Возможно, в этот срок мемуаристы включают и свое обучение на подготовительных курсах, возможно, это могло быть связано и с конкретной обстановкой. Главным образом, учили, разумеется, специальным дисциплинам: основам партизанской тактики, нарушению работы транспорта.

За неполные три недели предстояло освоить топографию, матчасть оружия, подрывное дело, азы полевой медицины, необходимый минимум фраз из немецкого языка и другие предметы. Огневая подготовка проходила из имеющегося на складе отечественного — винтовки Мосина, пулемета «Максим», СВТ, ППШ, — и трофейного оружия: пулемета МГ-34, пистолета «Парабеллум», пистолета, винтовки и карабина системы «Маузер». Отрабатывали метание немецких ручных гранат. В порядке исключения проводились показательные стрельбы из миномета. Для боевых стрельб слушатели оснастили стрельбище «головными», «грудными», «спортивными» и пр. мишенями. Подрывникам смонтировали деревянные мосты и участки железнодрожных путей. На берегу Оки оборудовали место для обучения плаванию в одежде и с оружием.

Имелась офицерская рота, где проходили подготовку руководители партизанских групп и отрядов — командир, комиссар, начальник штаба. Специалисты узкого профиля — в основном подрывники и инструкторы минного дела — занимались отдельно. Остальные курсанты овладевали простейшими умениями и навыками, необходимыми для ведения борьбы в тылу врага.

Важное место занимала политработа и морально-психологическая подготовка к борьбе в условиях вражеского тыла²⁷.

Организацию учебного процесса и успеваемость во взводах контролировал лично командир сбора. Недостаточно подготовленным приходилось пересдавать зачеты.

«Особый сбор состоял из трех батальонов, — сообщает В. Казачёнок в статье «В темных муромских лесах». — В батальоне было 4 роты по 4 взвода в каждой. Во взводах из земляков формировали спецгруппы, для чего нередко новобранцев переводили из подразделения в подразделение. Были санчасть, хозвзвод и хоздвор, кухня и столовая. Жили в корпусах бывшего дома отдыха и также в палатках. Для комначсостава действовала камера хранения, а в финчасти на хранение принимались денежные средства. Личное имущество слушателей бралось на учет, для чего в батальонах создавались комиссии. Были установлены свои сигналы к вечерней поверке, подъему и отбою — три, четыре и пять ударов в колокол соответственно. Суточный наряд состоял из дежурного по сбору, его помощника, караула (26−29 чел.), патруля на ночное время (3−4 чел.), дежурного по столовой комсостава, дежурного по стрельбищу, дежурного по кухне, наряда на кухню (21−28 чел.), посыльных (2 чел.), дежурного взвода»²⁸.

Средний и старший командно-политический состав мог иметь личное оружие отечественного производства, но его было необходимо зарегистрировать в службе артснабжения части. Младшие командиры и рядовые сдавали личное оружие на склад. Запрещено было не табельное холодное и трофейное огнестрельное оружие. Вместе с запретным оружием у переменного состава не раз в приказном порядке из-за нехватки посуды изымали личные кружки и котелки.

Первые месяцы критически не хватало продовольствия. И слушатели, и инструкторы ловили рыбу, десятками мешков собирали щавель. В мае—июле остро ощущался недостаток продуктов. Один взвод пять дней косил луга за провиант. Следует полагать, что проблемы со снабжением касались не только Особого сбора и возникали периодически. Еще до этого, в декабре 1941 года Р. Х. Зайнутдинов, проходивший подготовку в 33-й зсб, писал домой: «Я все еще в Кулебаках. Питание улучшилось качественно и количественно — 3 раза в день. Я выдвинулся как работник «Боевого листка»… Вчера, в виде поощрения, велели накормить редколлегию… двойным завтраком, затем — двойным обедом. Красота!»²⁹

Два дня в июне в Особом сборе проходили спортивные соревнования: кросс на 1000 м и легкоатлетическая эстафета 10×1000 м, в которых участвовали команды всех рот. Тогда же состоялись и другие физкультурные мероприятия, в том числе играли в городки. Поэтому воскресенье 21 июня и понедельник 29 были выходными³⁰.

Если судить по внутреннему распорядку, то в общем Особый сбор руководствовался уставами РККА³¹.

20 мая (по другим данным — в конце мая, к середине июня³²) состоялся первый выпуск. По единой структуре были сформированы 12 отрядов по 50 человек в каждом во главе. Командир, комиссар, начальник штаба и парторг каждого отряда утверждались на заседании Бюро Ц. К. К. П. Белоруссии 27 мая. Там же определялись боевые задания и имя отрядов: «Бесстрашный», «Быстрый», «Гром», «Мститель», «Буря», «Гвардеец», «Истребитель», «Смерть фашизму», «Большевик», «За Родину», «Победа», «Меч». Особо требовалось систематически информировать Центральный Комитет о своей деятельности о деятельности всех выявленных партизанских отрядов и подпольных организаций, с которыми ЦК пока не имел связи.

Все имели одинаковое количество вооружения (обычно 10 автоматов ППШ, 20 винтовок, 1 противотанковое ружье, 100 гранат), боеприпасов, снаряжения, снабжены портативными радиостанциями «Север». Каждому отряду придавался радист, поскольку к работе на этих радиостанциях допускались только специалисты высокой квалификации, прошедшие обучение именно на этом типе рации. Проблема подготовки радистов стояла очень остро, и они обучались отдельно. Практика показала, что радисты-операторы, готовившиеся по программе, рассчитанной на 2,5−3 месяца, не могли освоить ее в указанный срок. Поэтому все кандидаты сначала проходили предварительную подготовку в Горьковской военной радиошколе³³. Практические занятия проводились с двух пунктов, удаленных друг от друга на 6−8 км при установлении ближней связи и на 200−400 км — дальней. Для проведения тренировочных сеансов были созданы постоянно действующие учебные радиостанции в ряде населенных пунктов, в т. ч. и в Муроме³⁴.

В начале июля 1942 г. отряды, направленные в районы Витебской, Минской и Могилевской областей, благополучно перешли линию фронта через «Витебские ворота». Совершив многокилометровые рейды по тылам противника, все они достигли своих районов действия и выполнили возложенные на них задачи³⁵. Отряд «За Родину» пересек линию фронта 6 июня и в сентябре прибыл в Белыничский район³⁶.

30 июля на сборах находилось 1273 человека: 282 — старшего и среднего командного состава, 375 — младшего, 616 — рядового, в т. ч. 6 женщин. По национальному составу это 1187 белорусов, 49 евреев, 37 русских³⁷.

На 8 августа в школе обучалось 1015 человек из 18 областей СССР, среди которых было уже 78 женщин. Особую группу составляли 347 партизан, вызванных из действующих отрядов Витебской, Гомельской, Минской, Могилевской и Полесской обл. Позже на сборе прошли подготовку комсомольцы-добровольцы Омска и Новосибирска, составившие костяк отряда «Сибиряк» и отряда им. Лазо³⁸. М. И. Кудрявцев, воевавший в отряде им. Лазо, попал в муромский центр из Новосибирска. Сначала его вместе с сорока другими сибиряками привезли в Москву, где им предложили стать партизанами. Согласились двадцать человек, которых отправили в Муром (в живых осталось четверо)³⁹.

Отряд им. Лазо под командованием И. Куксенка выдвинулся к линии фронта 20 октября. «Вооружены мы были прекрасно — в боеприпасах и взрывчатке недостатка никогда не испытывали, — вспоминал М. И. Кудрявцев. — Занимались не только чистыми диверсиями — подрывами дорог, мостов, линий связи, уничтожением немецких автоколонн, железнодорожных составов с вражеской техникой, — но и агентурной, проще говоря, «шпионской» работой. Вели работу с населением, держали целую сеть явок и агентов, занимались сбором разведданных. Каждый имел свои специфические, строго оговоренные обязанности… И, кстати говоря, дисциплина у нас была железная»⁴⁰.

В бригаде «Железняк», по воспоминаниям ее командира, Героя Советского Союза И. Титкова, был отряд им. Кирова, прошедший подготовку в Муроме и состоявший из 48-ми комсомольцев-спортсменов Кировской области, которыми командовал младший лейтенант А. М. Гамезо⁴¹.

Некоторые отряды готовились под выполнение конкретных задач. Например, отряд им. Кирова был сформирован для защиты Борисовского межрайонного партийного центра и его военно-оперативной группы на марше и в районе базирования на оз. Палик (боевые действия отряда подробно описаны в документальной повести Е. Ионникова «Старик»). Перед самим же центром ставились задачи активизации боевой деятельности партизанских отрядов, развития партизанского движения вплоть до вооруженного восстания населения. Еще три отряда направили в Борисовскую зону⁴², может быть и потому, что в Борисове активно работали немецкие разведывательно-диверсионные школы Абвера, в т. ч. и «Сатурн», входившие в сферу интересов советской разведки и контрразведки. Кстати, всего через два месяца после открытия, 4 октября 1941 года, на Рязанщине была разоблачена группа агентов, окончивших школу в Борисове⁴³.

За время действия Особого белорусского сбора с конца апреля по 21 ноября (по некоторым данным — до сентября) 1942 года в нем прошли подготовку 2865 человек (некоторые исследователи называют совершенно нереальную цифру — 23 тыс. чел.⁴⁴), в т. ч. среднего командного состава 462, младшего — 533, рядового — 1870, среди которых 316 членов партии 316, 640 комсомольцев и 1657 беспартийных.

Из них сформировали и направили в тыл противника 15 отрядов и 100 групп общей численностью 2378 человек, среди которых было 60 инструкторов минно-подрывного дела и 2318 подрывников⁴⁵.

В октябре 1943 г. Особый белорусский сбор был реорганизован в специальную школу ЦК КП (б) Белоруссии с задачей дальнейшей подготовки партийных и комсомольских работников для подполья. Спецшкола передислоцировалась на станцию Сходня Октябрьской железной дороги, близ Москвы.

Совершенно очевидно, что работа Особого сбора совпадает по времени с функционированием «Витебских ворот», которые были «открыты» с 10 февраля до 29 сентября 1941 г. Всего же через «Витебские ворота» с марта по сентябрь 1942 года Северо-Западная оперативная группа ЦК КП (б)Б переправила в тыл врага более 20 партизанских отрядов, 102 организаторские и 62 диверсионные группы (более 3 тыс. человек), более 5 тыс. единиц оружия, в том числе противотанковые ружья, боеприпасы, взрывчатку. Основную часть трафика составили выпускники муромской школы, которая, таким образом, сыграла весьма важную роль в становлении партизанского движения в Белоруссии.

Кроме этого, с оккупированных территорий в советский тыл были выведены тысячи советских граждан. В их числе была большая группа подростков. Чтобы немцы не смогли угнать их на работу в Германию, партизаны собрали юношей и девушек по деревням оккупированной фашистами Смоленщины. Проделав двухсоткилометровый пеший переход до Торопца, на поезде они были отправлены в Горький, откуда 150 ребят попали в Муром на Энский (Вербовский) завод⁴⁶.

Таким образом, городские рассказы о работе в годы Великой Отечественной войны в нашем регионе спецшколы по подготовке партизанских кадров получают документальное подтверждение. Однако, строго говоря, поселок Мордовщиков, рядом с которым дислоцировался Особый белорусский партизанский сбор, находился на территории, входившей в состав Кулебакского района Горьковской области. Название «муромский», иногда применяемое к этому сбору, связано, видимо, с тем, что Муром — а) ближайший относительно крупный город и б) в нем размещалось управление 33-й запасной стрелковой дивизии, обеспечивавшей прием и материально-техническое обеспечение сбора. Легенды об обучении в этой школе З. Космодемьянской следует отнести в разряд краеведческих мифов.

---

¹ См.: Смирнов Ю. М. Дитя двух эпох (Очерки из истории Муромского музея). — Выкса, 2021. — С. …

² См., например: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: catalog.gaorel.ru/2020−3.

³ См.: Панарин А. О. в/ч 9903 штаба ЗФ в которой служила З. Космодемьянская // [Электронный ресурс]. — Режим доступа zen.yandex.ru/media/id/5caadc04cdb8db00af5329b6/o-vch-9903-shtaba-zf-v-kotoroi-slujila-zkosmodemianskaia-5ce577aeef774e00b33271ca; Добровольский А. Секретная война «хозяйства Спрогиса» // Московский комсомолец. — 2016. —  5 дек. — № 7271. Цит. по: «Погиб каждый второй»: неизвестные подвиги советских разведчиков-диверсантов // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.mk.ru/social/2016/11/17/pogib-kazhdyy-vtoroy-neizvestnye-podvigi-sovetskikh-razvedchikovdiversantov.html.

⁴ Космодемьянская, Зоя Анатольевна // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%81%D0%BC%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8 °F,_%D0%97%D0%BE%D1%8F_%D0%90%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0.

⁵ О том, как проходило задание, см.: Милорадова К. А. На подвиг зовет комсомольский билет // Москва прифронтовая. 1941−1942: архивные документы и материалы. — М., 2001. — С. 584−587.

⁶ Панарин А. Указ. соч.; Добровольский А. Указ. соч.

⁷ Боярский В. И. Партизаны и армия: История упущенных возможностей. — Минск, 2003. Цит. по: // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ww2history.ru/index.php?newsid=3562; Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта. Старинов Илья Григорьевич // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: biography.wikireading.ru/67 769.

⁸ См.: Зав. Муромским Музеем. От ветерана К.П.С.С участника двух войн гражданской и 2-й мировой Богатова П. Е. // МИХМ. — Ф. 22−07−08/3.

⁹ См., например: Пятницкий В. И. ЗА ЛИНИЕЙ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ФРОНТА // Новая и новейшая история. — 2005. — № 3. Цит. по: // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/PARTISAN.HTM; Азясский Н. Центральный орган военного управления партизанским движением при Ставке Верховного Главнокомандования в годы Великой Отечественной Войны // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: mil.ru/winner_may/history/more.htm?id=12 126 356@cmsArticle.

¹⁰ Корсак А. И. Партизанская и подпольная борьба на оккупированной территории Беларуси // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lektsii.org/9−83 012.html; Иоффе Э. На острие партизанской борьбы: Северо-западная оперативная группа ЦК КП (б)Б и СНК БССР // Беларуская думка. — 2009. — Кастрычник. — С. 97.

¹¹ Азясский С. Указ. соч.; Пятницкий В. И. Указ. соч.

¹² Партизанская борьба: Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной Академии Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: xn--80abjd7bf.xn--80acgfbsl1azdqr.xn--p1ai/%D0%BD%D0%B0%D1%88%D0%B0%20%D0%BF%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%B4%D0%B0/%D0%B2%D0%B5%D1%85%D0%B8/%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D0%BD%D1%8B.

¹³ Радомысльский Я. Великая Отечественная война (1941−1945): тыл — фронту. // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: books.google.ru/books?id=Kv8dDQAAQBAJ&pg=PT34&lpg=PT34&dq=%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5+%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%86%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8B+%D0%B2+%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B9+%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B9+%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B5&source=bl&ots=K8WFX0B41I&sig=ACfU3U3EbEjGgmw47yzcN2vboVKXp2Tw-A&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwj_oaui9KPqAhXLepoKHZqzAdYQ6AEwCHoECAgQAQ#v=onepage&q=%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%86%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8B%20%D0%B2%20%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B9%20%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B5&f=false.

¹⁴ Баканов А. Кто руководил партизанами // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lhistory.ru/statyi/kto-rukovodil-partizanami.

¹⁵ Ростов Н. Д. УЧАСТИЕ СИБИРЯКОВ В ПАРТИЗАНСКОМ ДВИЖЕНИИ В ТЫЛУ ВРАГА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ Адрес статьи: www.gramota.net/materials/9/2018/6/13.html Источник Манускрипт Тамбов: Грамота, 2018. № 6(92) C. 54−58. ISSN 2618−9690 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.gramota.net/articles/issn_2618−9690_2018₆_13.pdf; Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг.; Пятницкий В. И. Указ. соч.; Боярский Вячеслав Иванович «Партизанство [Вчера, сегодня, завтра]» Страница 108 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.rulit.me/books/partizanstvo-vchera-segodnya-zavtra-read-223 486−108.html. Боярский В. И. Указ. соч.

¹⁶ Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг. Документы — страница № 27/36 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: shikardos.ru/text/partizanskoe-dvijenie-v-godi-velikoj-otechestvennoj-­

vojni-1941/page-27.

¹⁷ Дюков А. Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: dom-knig.com/read_315 485−46.

¹⁸ Иоффе Э. Указ. соч. — С. 98.

¹⁹ Боярский В. И. Указ. соч.

²⁰ Казачёнок В. В. темных муромских лесах // Армия. Журнал вооруженных сил республики Беларусь. — 2012. — Ноябрь—декабрь. — № 6 (100). — С. 45.

²¹ Там же; Иоффе Э. Указ. соч. — С. 99.

²² См., например: Иоффе Э. Указ. соч. — С. 98.

²³ Казачёнок В. Указ. соч. — С. 45.

²⁴ Дюков А. Указ. соч.

²⁵ Иоффе Э. Указ. соч. — С. 98.

²⁶ Казачёнок В. Указ. соч.; Мартиросян А. Б. К решающим битвам // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: history.wikireading.ru/72 764; Ионников Е. Старик. Документальная повесть. — «Издательские решения», 2018 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа:

https://books.google.ru/books?id=lglZDwAAQBAJ&pg=PT156&lpg=PT156&dq=%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5+%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5+%D1%81%D0%B1%D0%BE%D1%80%D1%8B+%D0%B2+%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B5&source=bl&ots=XsZDLW20V9&sig=ACfU3U0I6vDINTMwWjC2zrsb5-D2wytRew&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwi6pMu0mKTqAhVNwsQBHfWGAu4Q6AEwCXoECAoQAQ#v=onepage&q=%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5%20%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D1%81%D0%B1%D0%BE%D1%80%D1%8B%20%D0%B2%20%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B5&f=false.

²⁷ Ионников Е. Указ. соч.; Казачёнок В. Указ. соч. — С. 45.

²⁸ Казачёнок В. Указ. соч. — С. 45.

²⁹ smolbattle.ru/threads/%D0%97%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D1%83%D1%82%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2-%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%8B%D1%85-%D0%A5%D0%B0%D0%B1%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87-%D0%9F%D0%BE%D0%B8%D1%81%D0%BA-%D0%B8%D0%BD%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8.63 615/.

³⁰ Казачёнок В. Указ. соч. — С. 45.

³¹ Там же.

³² См.: Там же; Иоффе Э. Указ. соч.

³³ Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг.

³⁴ Артемьев И. Н. В эфире — партизаны. — М.: Воениздат, 1971. // [Электронный ресурс]. — Режим доступа:

http://militera.lib.ru/memo/russian/artemiev_in/index.html.

³⁵ См.: Казачёнок В. Указ. соч.; Иоффе Э. Указ. соч.; Дюков А. Указ. соч.

³⁶ 122-й партизанский полк «За Родину» (Липский, А.И.) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: partizany.by/brigade/118/.

³⁷ Казачёнок В. Указ. соч.; Иоффе Э. Указ. соч.

³⁸ Казачёнок В. Указ. соч.

³⁹ Материал подготовлен пресс-службой УВД // Новое время. — 2000. — 4 мая. — С. 12 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lib.seversk.ru/kraeved/page/?doc=739.

⁴⁰ Материал подготовлен пресс-службой УВД // Новое время. — 2000. — 4 мая. — С. 12 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lib.seversk.ru/kraeved/page/?doc=739

⁴¹ Ионников Е. Указ. соч.

⁴² Ионников Е. Указ. соч.

⁴³ Кулинок С. Правда о «Сатурнах»: немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы в Борисове в годы Великой Отечественной войны // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: cyberleninka.ru/article/n/pravda-o-saturnah-nemetskie-razvedyvatelno-diversionnye-shkoly-i-kursy-v-borisove-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny.

⁴⁴ Боярский В. И. Указ. соч.; Мартиросян А. Б. К решающим битвам // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: history.wikireading.ru/72 764; Боярский Указ. соч.

⁴⁵ В статистических данных, приведенных В. Казачёнком, Э. Иоффе, Е. Ионниковым, А. Дюковым, А. Корсаком, цифры несколько различаются. Однако различия не существенны и в контексте данной статьи существенной роли не играют.

⁴⁶ Славный путь Муромского приборостроительного завода. 1941−2006. — Б, м., б. г. — С. 39.