Е. В. Пронина. Екатерина Сергеевна Лунина-Уварова
Екатерина Сергеевна Уварова1 — жена камергера и действительного статского советника Федора Александровича Уварова «Черного» (1780 — 07.01.1827?). Она родилась 8 марта 1791 года в семье действительного статского советника Сергея Михайловича Лунина (1757−1817) и Федосьи Никитичны (1762−1792) урожденной Муравьевой, сестры сенатора и учителя словесности великих князей — Михаила Никитича Муравьева (отца декабристов. — Е. П.). Кроме нее, в семье также были сыновья: Александр Сергеевич (1785 — ок. 1789), Никита Сергеевич (1789−1805), погибший в бою под Аустерлицем, и Михаил Сергеевич (1787−1845) — декабрист. Помимо детей, прижитых в законном браке, у тамбовского помещика Сергея Михайловича Лунина имелась «воспитанница» (как известно, так именовали детей побочных, т. е. внебрачных. — Е. П.) Прасковья Михайловна Сергеева. Очевидно, что Прасковья Михайловна родилась после 1792 года, когда супруги Сергея Михайловича уже не было в живых. Советские исследователи, в особенности Н. Я. Эйдельман, не уделили особого внимания единокровной сестре Лунина, хотя она фигурирует в духовном завещании декабриста, составленном в 1819 году. Прасковья Михайловна или, как ее звала Екатерина Сергеевна — Полина, выступала участницей в завещании Екатерины Сергеевны, которая, согласно документам, выкупила имение у Федора и Сергея Семеновичей и завещала его единокровной сестре (об этом документе будет так же немного упомянуто ниже — Е. П.).
Я не буду особенно заострять внимание на бесспорно неординарной и масштабной личности Михаила Сергеевича Лунина, которая заслуживает отдельного рассказа. Стоит отметить, однако, что декабрист не особо любил графа Сергея Семеновича Уварова. Известно, что в публикациях декабриста есть несколько листов, посвященных также критике министерства народного просвещения и, в том числе, немалое место уделено действиям самого Сергея Семеновича. Для более подробного ознакомления с этим фактом рекомендую прочесть опубликованные письма декабриста М. С. Лунина в редакции и с комментариями историка Н. Я. Эйдельмана2.
В Рукописном отделе Института русской литературы Академии наук РФ в личном фонде М. С. Лунина отложились интересные письма Екатерины Сергеевны Уваровой к брату-декабристу. Как я уже упомянула, письма ее брата к ней были переведены и опубликованы. Но вот переписка самой Екатерины Сергеевны опубликована не была, хотя с ней работала супруга Н. Я. Эйдельмана — к. и. н. Э. А. Павлюченко (это моя основная задача на ближайшие годы: перевести и опубликовать эти документы. — Е. П.). В 1970 году в журнале «Наука и жизнь» была опубликована ее статья, посвященная Уваровой. В 1972 году Павлюченко публикует там же дополнение к своему материалу3: ее нашла правнучка Екатерины Сергеевны — Татьяна Михайловна Уварова и передала ей фотокопию с утраченного портрета своей прабабушки (ее я публикую вместе со статьей. — Е. П.). Элеонора Александровна верно подчеркивает в своей работе — письма Уваровой действительно обнаруживают новые подробности из жизни света и ее собственного окружения.
Итак, поговорим о самой Екатерине Сергеевне и ее супруге. Если опираться на дворянское дело Сергея Федоровича Уварова, отложившееся в ЦГИА Санкт-Петербурга, то 23 августа 1814 года в Санкт-Петербурге состоялось венчание Екатерины Сергеевны с Федором Александровичем Уваровым, тогда подполковником Кавалергардского полка. На тот момент Уваровых было в полку трое: Уваров 1-й — Федор Петрович, шеф полка, генерал. Уваров 3-й Федор Семенович — брат графа Сергея Семеновича Уварова, а также Уваров 2-й — Федор Александрович. Биография Федора Александровича Уварова известна хорошо из изысканий Н. Я. Эйдельмана и более ранних исследователей. Она, разумеется, основана на статье из издания Панчулидзева «Сборник биографий кавалергардов»4. Однако не стоит пренебрегать добычей новых данных. Но я не буду подробно останавливаться на этом человеке. Он заслуживает отдельного разговора. Стоит отметить, правда, что известен факт пропажи Федора Александровича 7 января 1827 года, и с самого начала он был овеян толками и слухами. Екатерина Сергеевна переживала огромную семейную трагедию — ее брат Михаил оказался схвачен и находился в Петропавловской крепости в ожидании суда по делу 14 декабря. В 1826 году Федор Александрович начал тяжелую судебную тяжбу за т. н. «лунинский» майорат и в самый разгар процесса неожиданно пропал. Замечу, что полностью разделяю доводы профессора К. В. Кудряшова5. Он предположил, что известным старцем Федором Козьмичем (он был канонизирован РПЦ в 1984 году в лике праведных. — Е. П.) мог быть именно Ф. А. Уваров.
Вопрос о тождестве Ф. А. Уварова с томским старцем разрешаем с помощью генетической экспертизы. Как исследователь не сомневаюсь в том, что это был именно он. Оставим решение данного вопроса до времени. Стоит учесть, что в мемуарной литературе мы не встретим таких теплых слов, как о его жене. Л. Н. Толстой, между прочим, хорошо знавший графа А. С. Уварова и его супругу, для написания своего романа «Декабристы» интересовался личностью Федора Александровича не у них, а у декабриста Свистунова. В его записях можно обнаружить весьма нелестные отзывы об Уварове. В свете Федора Александровича также не очень любили: он слыл забиякой и бретером. Однако жизнь Екатерины Сергеевны с супругом можно назвать счастливой. Они давали в своем доме в Санкт-Петербурге музыкальные и театральные мероприятия. Сама Екатерина Сергеевна слыла в свете талантливой пианисткой. Она была ученицей известного композитора Даниэля Штейбельта. Давала музыкальные концерты и сама принимала в них участие. Занималась сочинительством музыки. В музыкальном музее в Москве сохранились ее ноты. Екатерину Сергеевну современники характеризуют как женщину романтичную, восторженную, большую энтузиастку, любительницу музыки и ценительницу всего прекрасного. Она восхищалась стихами А. С. Пушкина и была его хорошей знакомой. Но более всего, она, конечно, была привязана к своему брату. В дневниках ее сына Сергея Федоровича мелькает упоминание о горячем желании его матери ехать за братом в Сибирь.
В научном обороте еще не было уточненных сведений о нем. Вопрос о родителях Ф. А. Уварова «Черного» впервые подняла кандидат технических наук Наталья Борисовна Чистякова6, потомок старинного дворянского рода Ярославовых7 (небольшой ветви князей Оболенских). На протяжении нескольких лет она кропотливо по архивам и редким изданиям восстанавливала родословие своего рода. Наталья Борисовна обратила внимание на генерал-майора Александра Артамоновича Уварова (1741−1796) и его супругу Наталью Михайловну Ярославову (1756−1796), захороненных вместе близ Переславля-Залесского8. Предположение Н. Б. Чистяковой об опекунстве Екатериной Сергеевной Уваровой своих сыновей подтверждают архивные документы9. В них указывается множество родственников, которым задолжал пропавший камергер Федор Александрович Уваров.
На основе этого дела об опекунстве теперь возможно хотя бы примерно восстановить степень родства Ф. А. Уварова с семьей графа Сергея Семеновича. Однако стоит учесть, что во всех известных генеалогических изданиях приведена неточная поколенная роспись рода Уваровых, на что указал библиограф В. И. Чернопятов10. Между прочим, еще более запутался граф Федор Алексеевич Уваров при составлении своей родословной и ее публикации в 1938 году. Он ошибочно возвел свой род к брату генерала Ф. П. Уварова. Если следовать поколенной росписи, представленной историком П. Н. Петровым в издании «История русского дворянства»11, то выходит очевидная нестыковка. Братья Семен Федорович Уваров (1743−1788) и генерал-поручик Александр Федорович Уваров (1745−1811) якобы являлись сыновьями Федора Ильича Уварова. Но Петр Ильич Уваров (его брат, отец известного генерала. — Е. П.) по точным данным имел также (или только) брата Ивана, от которого пошли наследники его сына Ф. П. Уварова — Степан Иванович и Аполлон Иванович. Петр Ильич, имея сыновей 1769, 1772 и 1774 г. р., явно был из того же поколения, что и вышеуказанные лица. Соответственно, его брат не мог воспроизвести на свет своих сверстников.
Внимательно рассматривая поколенную роспись, можно предположить, что эти Уваровы были потомками И. Г. Уварова, но просмотр дворянских дел, отложившихся в РГИА, показал, что никакого совпадения с росписями В. И. Чернопятова не имеется, хотя он работал с этими делами, однако и сам, похоже, запутался, что отметил в комментариях. Просмотр документов мною не подтвердил, но и не опровергнул моих исследований (родословие Сергея Семеновича ведется от его отца, более ранних данных пока не выявлено, возможно, мне потребуется проработать иные источники в сторонних архивах). Однако удалось опровергнуть упоминание генеалога и библиографа Петрова о якобы имевшихся у Сергея Семеновича братьях — Иване, Андрее и Василии, прижитых в законном браке с его первой женой. Однако нигде нет информации о наличии у Семена Федоровича Уварова первой жены; судя по воспоминаниям и небольшому посвящению Ю. А. Неледицкого-Мелецкого к свадьбе Уварова с Д. И. Головиной12, Семен Федорович все же был женат только один раз и имел в браке только двух сыновей. А эти Уваровы, сопричисленные в Тамбовскую губернию, вели свой род от Семена Васильевича Уварова, дворянина, но по данным из его формуляра он не может быть отождествлен с отцом графа Сергея Семеновича, однако и не исключает близкое родство с этой ветвью рода.
С. Ф. и А. Ф. Уваровы были, скорее всего, сыновьями бригадира (1747) и рязанского помещика Федора Федоровича Уварова, владевшего селом Гусь в Рязанском уезде и некоторыми деревнями13. Тем же селом владел и отец Ф. А. Уварова. К нему (к селу. — Е. П.) приписан и Алексей Федорович Уваров14, о котором говорится во всех известных публикациях поколенной росписи рода Уваровых. Федор Федорович имел супругу, имя которой также известно — Анна Федоровна, правда, без указания девичей фамилии. Вполне логично, что он был дядей Алексея, Анны и Александра Уваровых, также указанных помещиками в этом селе. Отсюда следует: братом Федора Федоровича был Артамон Федорович Уваров, который нигде не указан, но имя возможно восстановить, зная отчества вышеуказанных лиц. Ф. П. Уваров признавал родство с С. Ф. Уваровым, а майор (1803) Петр Александрович Уваров (?-1833) (согласно документам архива ЦИАМ, несомненно, сын генерал-поручика А. Ф. Уварова. — Е. П.) — родство с детьми Ф. А. Уварова «Черного».
Если вспомнить об упоминании в научной литературе о сестре камергера (Федора Александровича Уварова. — Е. П.), с которой он разделил после смерти родителей свои имения, то речь идет, несомненно, о Наталье Александровне Смирновой15 (1779−1819), захороненной (вместе с сыновьями. — Е. П.) вблизи Натальи Алексеевны Уваровой (дочери отставного ротмистра Алексея Артамоновича Уварова, двоюродной сестры Уварова «Черного». — Е. П.) на несохранившемся кладбище Спасо-Андроникова монастыря в Москве. В издании «Московский Некрополь» очевидная ошибка (вероятно, была на надгробии. — Е. П.) в отчестве отца Натальи Алексеевны (?-1838)16. Об этом говорят указания на родителя выпускницы Смольного института благородных девиц (1797) — Федосьи Алексеевны Уваровой. Внук Натальи Александровны Смирновой (Уваровой) — Александр Михайлович — был женат на Антонине Григорьевне Шварц, родной сестре художника.
Любопытно отметить, что, помимо генеалогии, есть интересный «жизненный» и «человеческий» материал, раннее не освещенный исследователями. Находится он в самих письмах Екатерины Сергеевны. Она упоминает жену графа Сергея Семеновича Уварова и его самого. Думаю, красноречивее моего рассказа, будут слова самой Екатерины Сергеевны:
«Любезнейшему братцу Михаил Сереевичу Лунину
Санкт-Петербург 18 августа 1835
Мой дорогой и горячо любимый Брат! Я давно обещала себе, что напишу вам, но вот явились назойливые посетители, укравшие у меня теплые моменты, посвященные вам — украли у меня самые ценные утренние часы, те которые я могла бы раз в неделю отдавать вам наилучшим образом — я ведь велю всем, кому могу это сказать, не приходить ко мне в пятницу утром, когда я пишу своему брату — и вот, думаю, из духа противоречия именно в этот день меня осаждают эти люди, которых нельзя выгнать, которые приходят через окно, если видят дверь закрытой. Большим событием, которое живо обсуждал так называемый здешний высший свет, была новость о том, что в Воронеже умерла графиня Шереметьева, куда она отправилась инспектировать свои поместья — новость, которая оказалось совершенно ложной, а правдой было то, что она тяжело заболела и что было послано за ее лекарем Рейнольдом. Я не знаю как новость о ее смерти широко распространилась в воскресенье, а на следующий день я сначала передала ее с некоторыми предосторожностями супруге Сергея Уварова, которая приехала повидать меня вместе со старшей дочерью. Я говорю «с предосторожностями», поскольку она и ее сестра княгиня Репнина являются единственными наследницами, и нужна была некоторая подготовка к тому, чтобы новость о дополнительных 79 тысячах душ не подействовали бы слишком неожиданно на живой и очень живой организм.
Мадам Уварова, как дама умная, не играла комедии и изобретательно заявила, что покойная была слишком плохой родительницей, чтобы о ней сожалеть, и что это огромное состояние в ее руках ничему хорошему не послужило и т. д. В тот же день князь Репнин послал опечатать двери дворца Шереметьевой, но некий полковник Апр. лев (фамилия написана по-русски и плохо читаема. — Е. П.), который был интендантом якобы покойной, воспротивился этому, так как официальная новость о смерти владелицы не была получена. Все осуждают князя за это поспешное действие, в котором можно усмотреть министра Уварова, человека умного, который подтолкнул его на этот поступок, а сам остался в стороне. Новость о том, что покойница не умерла, испортила радость наследникам. Впрочем, это огромное ожидаемое наследство от них не уйдет, если только не возникнет каноническое препятствие, что богатый князь не сможет никогда жениться. Чтобы не опоздать, на этом я заканчиваю. Я вас обнимаю и благославляю.
Ваша сестра Е. Уварова».
1 Портрет Екатерины Сергеевны Уваровой воспроизводится по фотографии из семейного архива Т. М. Уваровой, (любезно предоставленный ее родственниками) — правнучки Екатерины Сергеевны. На фото репродукции В. Василевского (на фото рукой Т. М. Уваровой неразборчиво) представлена утраченная (?) миниатюра на эмали неизвестного художника 1830-х гг. Именно с этой фотографии репродуцировался портрет Н. Я. Эйдельманом, в данный момент переживший большое искажение при перепечатывании.
2 Лунин М. С. Письма из Сибири. — М., 1988.
3 Павлюченко Э. А. Портрет Е. С. Уваровой // Наука и жизнь. — 1972. — № 2. — С. 153.
4 Панчулидзев С. А. Сборник биографий кавалергардов: по случаю столетнего юбилея Кавалергардскаго ея Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны Полка. - М., 1906.
5 Кудряшов К. В. Александр I и тайна Федора Козьмича. — М., 1990.
6 Н. Б. Чистякова-Ярославова. Франция: лунинский «Лжедмитрий» и биография Святого томского старца Федора Уварова — сына Натальи Ярославовой (Уваровой) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.yaroslavova.ru/.
7 История и генеалогия: С. Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. — М., 1977. — С. 68.
8 Русский провинциальный некрополь / Сост. В. В. Шереметевский. — М., 1914.
9 Дело по опекунству над малолетними Д. С. С. Уварова (Федора Александровича) детьми и имением. Началось 31 мая 1829 // ЦИАМ. — Ф. 49. — Оп. 3. — № 3892.
10 Чернопятов В. И. Дворянское сословие Тульской губернии. Родословец. Материалы. — М., 1909. — Т. III (XII).
11 Петров Н. П. История родов русского дворянства. — М., 1991.
12 Неледицкий-Мелецкий Ю. А. «Эпиталама на свадьбу Д. И. Головиной». См.: Топоров В. Н. Из истории русской литературы. — М., 2001. — Т. 3. — С. 399.
13 Оленев М. История сел и деревень Рязанской области. Кон. XVII - пол. XVIII вв. (Старорязанский и Окологородний станы) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.history-ryazan.ru/node/2673.
14 Алфавитный список помещиков Рязанской губернии с принадлежавшими им селениями по данным сборников статистических сведений 1882−88 гг. / сост. М. Б. Оленев // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.history-ryazan.ru/node/2672
15 В кн.: Николай Михайлович (Романов Н. М.). Московский некрополь в трех томах. — М., 1907. — Т. 3. — С. 118.
16 Там же. — С. 238.