Л. И. Глущенко, Ю. М. Смирнов (Муром) «Свято место пусто не бывает…» (Кремлевская гора в городском пространстве Мурома)

Sic transit gloria mundi.

Та часть города — первый квартал Московской улицы, ­- которую порою называют историческим центром, строго говоря, не имеет на это никакого права. Хотя визуально именно она, не считая монастырей и церквей, прежде всего бросается в глаза и кажется относительно сохранившейся и наиболее древней. Действительное же историческое ядро оказалось, во-первых, на периферии современного города и, во-вторых, лишено каких-либо зримых признаков своей «историчности». В разные времена эта территория на овражном мысу у Оки носила разные названия: город, кремль, Кремлевская, Воеводская или Соборная гора (холм), городская крепость, Земляной город, городской бульвар и Соборная площадь, Окский сад, Окский парк (в быту — просто Окский), парк «Красного Луча», парк культуры и отдыха имени В. И. Ленина. В настоящее время наиболее употребителен топоним Окский парк¹. Собственно, сам ряд этих названий уже показывает изменение характера использования и роли территории в структуре Мурома.

К сожалению, время не сохранило название этого места в эпоху племени мурома, хотя уже тогда оно использовалось как сакральная территория. Об этом свидетельствует случайная находка, сделанная 17 марта 1878 во время проведения земляных работ — здесь было обнаружено языческое святилище. Муромский краевед Н. Г. Добрынкин сообщил об этом письмом в Московское археологическое общество, которое зачитали на заседании Общества: «При вырытии земли под фундамент алтарного здания у собора на Воеводской горе (где, как известно, найден был клад с куфическими монетами), были обнаружены в полукружии 5 сосудов в виде тарелок овальной формы; больший поперечник в тарелке 1 ¾ арш., меньший 1 ¼ арш. (≈ 1,25−0,89 м. — Л. Г., Ю. С.). Тарелки вылеплены из глины, дно их убито мелким черным камнем с белыми жилками, залитым потом глинистою массою в роде цемента. Глубина тарелок не больше одного аршина; на дне в них был слой золы. Вне полукружия, против промежутков и не подалеку от них, обнаружено два отъямника, аршина полтора в диаметре; в них лежало много золы, костей и металлические части неизвестных предметов». Краевед справедливо предположил, что это сооружение «было языческим капищем, и тарелки служили для жертвоприношений»². По аналогии с подобными находками В. В. Бейлекчи и В. В. Родин отнесли это святилище к племени мурома, а время его существования — приблизительно к VIII в.³

Косвенным свидетельством сакральности места может служить и упомянутый клад арабских дирхемов VIII-X вв.⁴, обнаруженный десятилетием раньше и едва ли не самый большой в Восточной Европе. Под остатками деревянного сруба в двух сосудах — медном и керамическом, заложенными глыбой известняка на глубине около полутора метров, оказалось 10 077 целых (в глиняном) и 14 фунтов изломанных (в медном) монет, общим весом более 41 кг. В. М. Потин полагает, что этот клад был не только формой сохранения сокровищ, но и свидетельством языческого пережитка поклонения камням и принесения им жертвы⁵.

Поселение муромы с нарастающими по слоям археологическими признаками пребывания славян появляется здесь не ранее Х в.⁶ с последующим увеличением количества находок, позволяющих говорить о развитии ремесла и обширной транзитной международной торговли; горизонт XI-XII вв. содержит следы объемных строительных работ, которыми в то время могло быть только возведение городских укреплений. Слои XI-XIII веков уже интерпретируются как отложения древнерусского города⁷.

Причиной возникновения города явилась сложившаяся геополитическая обстановка, когда сухопутные торговые пути между Европой и Азией оказались перекрыты Хазарией и Византией, а Запад испытывал острую нужду в серебре. Единственным путем, обеспечивавшим продвижение арабской серебряной монеты на Север и Запад, оказался Волго-Окский «Серебряный» путь. Место, которое занял Муром на этом пути, оказалось чрезвычайно выгодным и стратегически, и тактически⁸, позволяющим активно вести торговлю с Волжской Булгарией и влиять на продвижение по торговому пути. Пространство овражного мыса, занимающее удобное положение с точки зрения обороны, контроля над рекой и пограничной с мордвой территорией, таким образом, приобретает характер пространства средневекового города, причем, города значительного: в XI-XIII вв. он был самым крупным поселением восточнее Днепра⁹, к тому же до XIV в. являлся столицей Муромо-Рязанского княжества. В это же время Муром как город уже достаточно часто упоминается в письменных источниках¹⁰, поскольку киевские князья начинают проявлять неприкрытый интерес к такому важному и в торговом, и в военном отношениях месту.

Следует отметить, что Муром, в отличие от многих других городов, основанных и в то время, и позже, изначально являлся городом не княжеским, т. е. поселением, ставшим городом не повелением князя или иной административной силы, а выросшим в силу сложившихся условий.

Собственно городом в те времена называлась территория, ограниченная и защищенная укреплениями, равно как и сами укрепления носили то же название. Наличие такого укрепления для древнерусских поселений является одним из основных признаков, характеризующих поселение как город. При этом, в отличие от обычного укрепленного поселения, где крепость была сугубо оборонительным сооружением, кремль, как впоследствии стало называться такое укрепление, играл особую роль в организации городского пространства, создании административной и хозяйственно-экономической инфраструктур, системы расселения, демонстрации символов и эмблематов светской и религиозной власти, проведения общественных мероприятий¹¹. В связи с этим сложились две основные точки зрения на кремль, рассматривающие его или как изолированное стенами сакрализованное пространство, не предназначенное для постоянного проживания горожан, или же как целый город, сосредоточивавший в себе и храмы, и хозяйственные сооружения, и жилые дворы, и административные учреждения¹². Так или иначе, кремль, по сути, является первым и основным сугубо городским сооружением; его можно назвать наиболее полновесным архитектурным репрезантом города. Таким образом, становление, а в некоторых случаях и происхождение города связано с кремлем.

В городе могло существовать внутреннее укрепление — детинец. Сведений о муромском детинце нет. Примыкающие к городу поселения, как правило, группировавшиеся по ремесленному признаку, назывались посадами. Сюда же входил торг, располагавшийся обычно у стен или ворот города.

В Муроме были и город, и посад, и торг. Посады располагались вдоль реки к северу и югу от города, торг — у его северо-западного угла. Это расположение было обусловлено особенностями рельефа местности, из-за чего такой тип городов исследователи назвали полукруглый, или, несколько ранее — полуциркульный. Однако сведений о том, как конкретно выглядел Муром в то время, не имеется. Судить об этом можно лишь по аналогии с изученными и реконструированными древнерусскими городами X-XIII вв. В самых общих чертах можно предположить, что укрепления были деревоземляными: по периметру бровки мыса, возможно на насыпных земляных валах, располагалась защитная стена из вертикально поставленных бревен. В стене были устроены ворота (количество их неизвестно, но, исходя из условий местности их, видимо, было не более трех). Башен на стенах не было. Иногда небольшие башни ставили около ворот или выстраивали сторожу — наблюдательную башню. Внутри города возвели собор. «Почти полное отсутствие вертикалей и слитность с рельефом, — отмечает А. С. Щенков, — стена больше, чем что-либо другое, определяла образ крепости… Ограждения скрывали почти всю застройку… Даже самое крупное сооружение… — городской собор — в ряде случаев не возвышался над стенами»¹³. Муром принимает христианство достаточно поздно — в конце XI века. Вероятно, тогда же в городе была построена церковь, и, скорее всего, это была так называемая клецкая постройка — т. е. по сути дела простая изба (клеть), над которой на барабане устанавливалась луковка. Такая церковь, конечно же, едва ли была видна из-за стен городского укрепления. Вполне возможно, что относительно скоро был отстроен и каменный храм: во время реставрационных работ в 1873 г. губернским архитектором Н. А. Артлебеном обнаружены обломки каменных колонн и капителей XII века, а также строительные камни с тамгами. Тамги совпадали с теми, что обнаружены на камнях в фундаменте собора¹⁴. Это позволяет полагать, что каменный собор Рождества Богородицы существовал уже в домонгольское время и был разрушен во время одного из набегов монголо-татар.

Со второй половины IX в. русы совершают ряд набегов на Хазарию, завершившихся в 960 году походом Святослава Игоревича и полным разгромом Хазарского каганата. Результаты этой победы едва ли можно оценить для Мурома однозначно, поскольку в наибольшем выигрыше от нее оказалась Волжская Булгария, для которой открылись новые сухопутные торговые пути, и, соответственно, снизилась роль Волго-Окского маршрута. К тому же серебряный поток с Востока стал иссякать.

Не желая, видимо, смириться с негаданно полученными Булгарией выгодами, но желая получать регулярные дани, князь Владимир идет на нее походом в 985 году. Однако установить дани не удалось. В 1006 году Русь заключает с Булгарией торговый договор. К сожалению, этот документ известен только в интерпретации В. Н. Татищева. К сведениям, приводимым этим историком, исследователи относятся с большой настороженностью. Если все же им довериться, по договору булгарские купцы лишаются права торговать по деревням и селам¹⁵. Вероятно, этим пунктом преследовалось две цели: первая — собирать налог со всей торговли булгар, т. к. торговлю в сельской местности княжеская власть не могла проконтролировать, и, вторая — сосредоточить товарообмен в Муроме, укрепляя его торговое значение и облегчая сборы пошлин. На деле же, видимо, получилось так, что булгарские купцы не желали лишаться беспошлинной прибыли, т. е., говоря современным языком, «черного нала», и не были заинтересованы в увеличении торгового оборота непосредственно с Муромом. К тому же стали возникать новые пути и городские центры, перехватывавшие торговые потоки. Таким образом, не успев в полном объеме вкусить все прелести и выгоды трансконтинентальной торговли, Муром утратил свои ключевые позиции в ней, а вместе с этим потерял стимул и возможности для дальнейшего роста и активного развития как влиятельного города негоциантов.

Однако торговое значение города сохранялось, но уже не в таком масштабе, т. к. международный транзит товаров сократился, а своих товаров и производств у Мурома, судя по всему, было не слишком много. Можно предположить, что основу товарообмена муромцев составляли меха, продукты пчеловодства и, возможно, в небольших количествах железо. При этом выросла его оборонительная роль как пограничного поселения.

В этот период Муром достаточно часто фигурирует в летописях, но по этим упоминаниям практически невозможно составить представление об облике города: в основном речь идет об участии муромских князей в военных походах, о пребывании каких-либо лиц в городе, о смерти и погребении князей, о пострижении в монахи и проч. Только под 1239 годом отмечено, что «татарове… Муром пожгоша¹⁶»; в 1281 г. он опять опустошен татарами, которых привел великий князь Андрей Александрович¹⁷, следующий набег произошел в 1293 г.¹⁸.

Затем до середины XIV вв. число упоминаний резко сокращается и практически ничего не говорится о муромских князьях. К. А. Аверьянов связывает это с тем, что, по его мнению, Муром в это время был резиденцией «великого баскака владимирского», представителя монгольского хана, ведавшего сбором налогов. На сайте коллекционера-нумизмата Ю. Липовки, например, представлены две монеты, которые он определяет как монеты муромского чекана: на реверсе ­0,79-ти граммовой биллонной куны 1332 года различимы буквы: «…ТЬ МУРО МА», на аверсе: «Swм О ГЕО» и арабское: «хан»; на ­1,18-ти граммовом пуле видна плетенка Джанибека с легендой: «ГоSSП Белов//SwПА МУРОМ», где: ГоSSП — «Господи, спаси, Белов» (имя мастера), SwПА — 1373 год¹⁹. В 1332 год, если определение верно, далеко не каждый русский князь мог позволить чеканку собственной монеты. Только под 1351 годом летописи сообщают, что «князь Юрьи Ярославич обнови отчину свою Мурому, запустевшую от первых князей»²⁰. После этого Муром в очередной раз попадает в череду междоусобиц. Через три года рязанский (?) князь Федор Глебович сгоняет Юрия с престола, подкрепив свое княжение ордынским ярлыком²¹. В 1386 г. великий князь Дмитрий Иванович (Донской) отправляет на Муром рать, причем, летопись называет муромского князя «князем бесчестья»²². С этого времени Муром переходит в подчинение Москвы.

До начала XV в. татары много раз подходили к Мурому, равно как и муромские полки в составе войск разных князей совершали походы, о чем говорят летописи. Из этих летописных сообщений для нас важно, что в 1446 г. упоминается церковь Рождества Богородицы²³ — городской собор, стоявший на Воеводской горе. Тогда же в этом соборе рязанский архиепископ Иона принял на епитрахиль спрятанных от преследований Дмитрия Шемяки детей Василия II Ивана и Юрия. Став великим князем, Иван III неоднократно приезжал в Муром, где возносил в соборе благодарственные молитвы²⁴. В 1468 г. великий князь отправил в город заставу²⁵; это свидетельствует, что Муром продолжает играть определенную роль в защите восточных рубежей государства, является своего рода военной базой.

Интересным является известие летописи под 1458 г.: «В лето 6966 погоре град Муром, Кремль весь, месяца сентября 29²⁶». Среди иллюстраций Лицевого рукописного свода есть миниатюра, изображающая это бедствие. К сожалению, изображенный там кремль с реальным муромским укреплением ничего общего не имеет: это образ пылающего города, представленный художником. В этом тексте муромское укрепление первый раз названо кремлем. Вообще в русских документах слово «кремль» впервые встречается в Воскресенской летописи под 1331 годом: «В лето 6839 месяца мая бысть пожар на Москве, погоре город Кремль». Весьма интересно, что в этой записи как бы объясняется прежде незнакомое слово «кремль»: это «город», т. е. некая отдельная часть поселения. Здесь слово «кремль» выступает скорее в качестве имени собственного, а не нарицательного. В Москве были и другие «города» — Китай-город, Белый город, но название «кремль» употреблено только по отношению ко вполне определенному сооружению. Более того, мелькнув единожды, название это относительно Москвы потом более двухсот лет почти не упоминалось ни в летописях, ни в официальных актах²⁷. Судя по документам, утвердилось оно после 1589 года, когда были построены стены еще одного оборонительного рубежа — упомянутого уже Белого города²⁸. Интересное наблюдение сделал А. Н. Кирпичников: термином «кремль» официально называли сначала два укрепления — Москвы и ее главного соперника за гегемонию в Северо-Восточной Руси — Твери. Вскоре вслед за ними так же стали называть укрепления Мурома и Углича²⁹, и только потом фортификации иных городов. Это косвенно может свидетельствовать о каком-то особом статусе Мурома.

Каким был Муром в это время, представить можно тоже только по аналогии. С изменением вооружения, техники и тактики осад и приступов, к оборонительным сооружениям предъявлялись новые требования. Стены стали строить не тыном, а из городней — отдельных срубов, которые ставились вплотную друг к другу, а их внутреннее пространство заполнялось землей. На городнях устраивались «бои» — узкие окна для стрельбы и боевые ходы для размещения воинов. Сами стены уже не так точно следовали кромке оврага: они складывались из отдельных спрямленных участков, улучшавших возможность обстрела нападавших. На стенах появились четырехугольные башни. Расстояние между ними не должно было превышать два полета стрелы. Внутри города располагались административные учреждения, убежища на случай прихода неприятеля, амбары с припасами, осадным вооружением, снаряжением и проч.

С начала и до середины XVI в. Мурому придается большое значение как оборонительному пункту против татарских набегов. Практически каждый год сюда выставляется по нескольку разрядных полков — в сам город и вокруг него, с несколькими воеводами³⁰, объединявшиеся под командованием стоявшего в кремле первого воеводы большого полка³¹. Судя по упоминаниям в разных исторических документах, численность полка могла составлять от пятидесяти до пятисот человек; редко больше. Таким образом, население города в эти годы периодически значительно увеличивалось за счет военной миграции. За отсутствием известных мне документов, вполне логично предположить, что это оказывало известное влияние на экономику города: войска нуждались в провианте, фураже, одежде, дровах, ремонте и приобретении снаряжения и оружия, ковке лошадей и проч. Несмотря на то, что многое возилось с собой в вой­сковом обозе, многомесячное «стояние полков» предполагало использование и местных ресурсов. Вероятно, такое внимание Мурому как военному пункту предполагало и то, что его стены и башни должны были содержаться в надлежащем порядке; сведений об этом нет.

В 1537 г. стояли «в Муроме в городе наместник князь Федор Иванович Одоевской, а за городом воеводы князь Федор Михайлович Мстисловской да князь Иван Иванович Барбашин, да князь Иван Иванович Турунтай Пронской. Да в Муроме же были воеводы из Володимера князь Михайло Иванович Кубенской да князь Василей княж Федоров сын Охлябинин. Да в Муром же послан был из Серпухова князь Иван Семенович Нохтев»³². В октябре великий князь велел воеводам Мстиславскому, Барбашину, Кубенскому ехать по домам, оставив в городе Одоевского, Пронского, Нохтева и прислав к ним Воронцова³³, по сути уменьшив количество войск вдвое. А татары продолжали свои набеги. Зимой 1538 г. (зимы в то время были наиболее предпочтительным временем для военных походов) они разорили Муромскую землю; правда, о самом городе летопись ничего не сообщает³⁴.

Во время походов Ивана Грозного на Казань Муром служил одним из пунктов сбора его войск. Князь А. Курбский в маршруте казанского похода Ивана Грозного 1552 года называет «место великое глаголемое Муром»³⁵. Прибыв в Муром в июле 1552 г., «приходи государь в соборную церковь града того же Рождества пречистыя и к великим чюдотворцем князю Петру и княгине Февронии»³⁶: в соборе сохранялись их мощи. После победы над Казанью, по преданию, в 1552—1560-х гг. при участии Ивана Грозного был построен каменный Богородицкий собор в том виде, в котором он сохранялся до конца 30-х годов ХХ века.

Выпись из писцовых книг г. Мурома 1566 г. Д. А. Бутурлина и С. Михайлова — наиболее ранний дошедший до нас документ с описанием Мурома. Однако в этой переписи значится только посад. Между делом — как ориентир для привязки объектов на торге — упоминается одна кремлевская башня: Стрельная³⁷. Это башня в западном углу кремля. Из контекста неясно, название ли это башни, или ее тип, поскольку стрельными назывались башни с бойницами.

Энтони Дженкинсон, четырежды проплывавший в своих путешествиях мимо Мурома, в 1558 году лаконично называет его прекрасным — этот перевод обычно приводится в русских изданиях, хотя сам автор употребил слово «fairy», что скорее означает «волшебный»³⁸. Через сорок один год Дон Хуан Персидский называет просто «большим и многолюдным», несмотря на то, что почти за тридцать лет до этого (1570−1571) город пережил моровое поветрие и обезлюдел³⁹.

Единственное описание боевых действий, происходивших вокруг муромского кремля, известно по сообщению муромского воеводы Богдана Ивановича Полева и связано с нападением А. Лисовского в 1615 г. В этот год, когда смутные времена уже практически завершились, Лисовский, с одоб­рения гетмана Ходкевича, собрал, как говорилось в его универсалии, «своевольные скопища людей, без службы пребывающих». Служили они без жалованья, только за долю в добыче, чем впоследствии и определилась их тактика, направленная на разграбление церквей, монастырей, сел, деревень, посадов и крайняя жестокость. Удалось собрать 600 человек, среди которых были и поляки, и литовцы, и «немцы» (иностранные наемники), и татары с казаками (в том числе донскими), и русские. За десять месяцев рейда по внутренним областям России полк Лисовского, «лисовчики», подвергли нападению многие города и разграбили без числа сельских поселений. Характерно, что ни один город, оказавший сопротивление, Лисовскому взять не удалось — захватывались только те, «защитники» которых бежали. Не удавалось ему победа даже над крестьянами в том случае, если они строили элементарные укрепления и вступали в бой.

Русскому командованию было известно о приближении Лисовского к Мурому и именно Муром был назначен местом сбора армии, выдвинутой против Лисовского, успешно избегавшего прямых столкновений с войсками. Во второй половине ноября воевода Михаил Самсонович Дмитриев должен был «в Муроме збиратца с людми и идти на Лисовского»⁴⁰. Войско воеводы, насчитывавшее 1778 человек, состояло в основном из арзамасских, алатырских, касимовских, курмышских и цненских татар. К этому времени Муром, вместе с другими городами напуганный теми зверствами, которые лисовчики устроили в захваченном Ростове и перешедший было на сторону самозванца, опять перешел на сторону законной власти, присягнув Шуйскому.

В начале декабря, не скрываясь, Лисовский подошел к Мурому. Воевода Б. И. Полев докладывал: «Лисовский с литовскими людьми пришод к Мурому, приступал жестокими приступы с вогненным боем, и с щитами, и с приметы, и осадных людей з города сбили, и тайник отняли, и они литовских людей з города и ис тайника выбили, и, учиняя ис города выласку, многих литовских людей побили и поранили, и от города отбили, и сшиты, и сенные возы и зажигательные стрелы поимали и Лисовский со всеми людьми от Мурома отшел того ж дни». В бою отличились и стали сеунщиками арзамасский мурза Ишмамет (Кияз Мамеш), муромцы Григорий Чертков и посадский Меркулий Клепиков, торопчанин Шемахей Федцов⁴¹. Характерно, что для приступа Мурома лисовчики использовали свое изобретение, сделанное еще при осаде Троице-Сергиевой Лавры — щиты. Это сооружение для защиты осаждающих типа русского «гуляй-города», только сделанное не из досок, а из бревен и поставленное на четверо саней.

О кремле из этого донесения явствует, что он находился в состоянии, способном выдержать и отбить приступ неприятеля, а из конструктивных особенностей — то, что в нем был «тайник», т. е., судя по более поздним документам, башня, из которой вел подземный ход.

Простояв под городом пять дней и разграбив посады, лисовчики последовали в направлении Тулы⁴². За эти пять дней, как докладывал владимирский воевода М. Вельянинов, «в Муроме дворян и детей боярских и черных людей многих побили насмерть»⁴³.

В 1623 году московский купец Федор Афанасьевич Котов, с государственными средствами отправленный в Персию, в описании своего пути отметил, что «город Муром деревянный рубленый, стоит высоко на земляном валу… В нем много каменных и деревянных храмов и домов»⁴⁴.

Более подробные документальные сведения об устройстве города известны только с первой четверти XVII века. По описи в писцовых книгах1623/24 гг. город рублен в одну стену на тарасах в нижних венцах из дуба, в верхних — из ели и сосны. На стенах — три башни проезжие, т. е. с воротами, одиннадцать глухих. Три проезжие башни имеют названия: Водяная, Базарная и Спасская. Весьма интересно, что указ о переименовании городских ворот в Москве — в Кремле и Белом городе — вышел только 17 апреля 1658 года. Курячие ворота стали называться Троицкими, Боровицкие — Предтеченскими, Фроловские — Спасскими и т. д.⁴⁵ Вслед за Москвой начали переименовывать башни и в укреплениях других городов — и уже существовавших, и вновь построенных. Над Спасскими воротами Мурома висела икона Спаса Нерукотворного, хранящаяся ныне в Муромском музее⁴⁶.

Отмечен еще и «тайник», расположенный в глухой угловой башне на северо-восточной оконечности кремля. Более поздние документы позволяют предположить, что им был не обозначенный в писцовых книгах подземный ход из башни к источникам воды, сделанный на случай осады. При необходимости его можно было использовать для вылазок из осажденного города.

Соответственно, стены состояли из четырнадцати прясел, т. е. участков стены между башнями. Крытой была только половина прясел. В башнях устроено по три боя: подошевной, средний и верховой. Периметр города — 552 сажени (≈ 1192,3 м). Расстояние между «наугольными башнями» — от базарных ворот к реке 216 саж. (≈ 466,5 м), от Спасских к реке — 192 саж. (≈ 414,7 м), поперек от Спасских до базарных ворот 82 саж. (≈ 177,1 м), вдоль реки между наугольными башнями 62 саж. (≈ 133,9 м)⁴⁷. Это описание с промерами от угловой до угловой башен сыграло в последующем с исследователями злую шутку: все, кто так или иначе касался муромского кремля, писали, что он имел форму «неправильного четырехугольника», чего на самом деле не было, и к этому мы еще вернемся.

В город с нагорной части вели два моста. За мостами у ворот стояло два острожка.

На случай обороны был вырыт осадный колодец «в глубину до воды 12 сажен» (≈ 25,9 м, практически до уровня уреза Оки).

В городе располагались тюрьма, огороженная тыном, — одна из первых пяти государственных тюрем на Руси; соборная церковь Рождества Богородицы каменная о трех верхах с главной святыней — мощами кн. Петра и Февронии (строение Ивана Грозного); в двух каменных палатах под собором хранился «городовой наряд» — пушки, ядра, свинец, порох. Рядом стояли деревянная на подклети церковь кн. Петра и Февронии и приходская деревянная клецкая церковь Архистратега Михаила. Здесь же находился воеводский двор с хоромами, повалушей и хозяйственными постройками и съезжая изба⁴⁸, а «для осадного времени и на приезд дворы боярские и дворянские и детей боярских, и монастырские и церковные и посадские». Территория кремля была распределена достаточно плотно⁴⁹. Однако в кремле жила очень небольшая часть населения; основная масса селилась на посадах и в слободах. На ночь кремль закрывался — запирались все ворота.

«И всего в Муроме внутри города церковь каменная соборная, да две церкви деревянных. Да в городе ж для осадного времени и на приезд 5 дворов боярских, 3 двора стольничих, 40 дворов дворянских и дьячих и детей боярских, 3 двора монастырских, двор протопопов… Да в городе ж дворянских же и детей боярских и монастырских и поповских 30 дворов пустых да 8 мест дворовых»⁵⁰. Еще «внутри города» значились «11 дворов посадских людей да 4 двора уездных крестьян да двор рыбного ловца, стоят все пусты. Да 14 изб осадных посадских же людей, стоят пустые ж»⁵¹.

Этот кремль, видимо, ко времени описания стоял уже несколько десятилетий, поскольку через тринадцать лет, в 1636/37 г. следующая писцовая книга описывает его практически так же — то же количество башен, прясел, тот же периметр и проч.⁵² Однако отмечает: что кремль несколько обветшал: «А город ветх и во многих местах кровля развалилась и сгнила, а инде не крыто»⁵³. Перед городом указан также ров и около него торговая площадь⁵⁴.

К этому же времени относятся и первые относительно реалистичные изображения города, сделанные с натуры. В 1636 г. мимо Мурома проплывал секретарь голштинского посольства в Персию Адам Олеарий. В городе посольство не останавливалось, возможно, поэтому описания города у Олеария нет, но за то время, пока плыли мимо вдоль растянутого у реки города, он успел сделать зарисовки⁵⁵. При издании «Описания», художник, делавший гравюры по рисункам Олеария, «поправил» их по своему западноевропейскому разумению, сделав, например, стены и башни кремля каменными и добавив еще ряд деталей, характерных для европейских городов.

Такая же правка, вероятно, постигла и гравюры Н. Витсена⁵⁶, помещенные во французском издании Олеария 1719 г. Витсен рисовал русские города во время своего путешествия по Московии в конце XVII века (1665) и бывал в Муроме. Все рисунки построены по одной композиционной схеме: первый и средний план заняты изображениями рек, причем в Муроме Ока протекает на расстоянии, гораздо большем от города, нежели сейчас. Затем представлена панорама «города на дальнем плане, за крепостной стеной встает лес церковных куполов и башен; городское пространство уплотнено — как ряды декораций, одна за другой напластовываются постройки, не лишенные, однако, узнаваемых черт»⁵⁷. Действительно, при беглом взгляде на эти изображения Мурома, возникает сомнение, что на гравюрах запечатлен именно этот город. Однако при внимательном рассмотрении проявляются детали — и в расположении построек, и в топографии, и в рельефе — не оставляющие сомнения: это именно он. Рациональное объяснение порой находят изображенные на гравюре самые невероятные и, казалось бы, невозможные в реальности элементы. Например, у Витсена за Муромом террасами простирается гряда холмов, которых в действительности не существует. Однако на этом месте часто появляются облака, на рассвете или закате поразительно напоминающие горы, за которые их и принял гравер.

Городские посады в это время живут торговлей. В 1624 г. муромский торг насчитывал шесть рядов: соляной, рыбный, москательный, сапожный, хлебный, мясной. Однако местного рынка явно недостаточно для нормально существования города. Ограниченность муромского рынка заставляет жителей завязывать торговые отношения с другими регионами, совершать дальние поездки. Даже беглый обзор имеющихся документов дает представление о том, чем и как торговали муромские купцы. Например, в сентябре 1655 человек гостиной сотни муромского купца Аврама Черкасова на шести лошадях привез в Великий Устюг 110 пудов меда и более 12-ти пудов воска⁵⁸. В Орле и Тамбове постоянно скупали рыбу, мед, звериные шкурки, кожи, скот, хлеб, а в Козлов завозили соль, москательные товары, галантерею⁵⁹. Записи в мелочной книге Московской Большой таможни за 1694 год свидетельствуют, что в столицу везли продукты огородничества⁶⁰, черное и белое семя; луковое, рассадное и свекольное семя; в большом количестве семя огуречное; анис, кишнец (от перс. гашнич — кориандр, точнее, его семена. — Л. Г., Ю. С.) укроп; бобы; мед; шкуры заячьи (белые и серые), куньи, горностаевые, беличьи и выхухолей; красную и белую юфть; яловичьи, конские и подошвенные кожи; выростки; щетину говяжье сало; свежую рыбу (щуку, судака, язя, окуня); братины, ставцы, красные миски⁶¹.

Торговые операции в Мангазее сделали Наума и Демида Пахомовых Глотовых и их племянников одними из самых богатых торговых людей первой половины XVII в.⁶², а начинали они с привоза молочных продуктов в Москву. Большое значение в Муроме приобретает выделка кож и торговля ими⁶³.

На протяжении XVII в. оборонное значение Мурома падает, поскольку город теперь находится далеко от внешних границ, а татарские набеги прекратились. Хотя Смутное время показало, что внутренние крепости еще важны, содержанию муромского кремля в первой половине XVII в. уделяется мало внимания.

О снижении значения Мурома как города-защитника показательно свидетельствуют и изменения в комплектации городской артиллерии. Еще в писцовой книге г. Мурома 1623/24 г. было зафиксировано, что крепостная артиллерия, «зелье» и припасы к ней хранились в двух палатах под кремлевским Богородицким собором⁶⁴. Весь арсенал артиллерийского и огнестрельного оружия в то время был довольно мощным и вместе с затинными и ручными пищалями насчитывал 121 ствол; тот же состав артиллерии сохраняется и в 1636/37 г.⁶⁵ А вот во время восстания Стеньки Разина (1670−1671) муромский воевода Афанасий Шеховский писал государю в челобитной: «А снаряду Государь в Муроме только одна железная пушечка небольшая да 29 мушкетов и о том снаряде я холоп твой к тебе великому государю… писал… и по се число твоего великаго государя указу небывало»⁶⁶. После этого городская артиллерия, видимо, была пополнена, однако пожар 1671 года нанес вооружению кремля невосполнимый ущерб. К 1678 году в артиллерийском парке числилось «10 пушек железных горелых изогнутых без станков, к стрельбе не годятся… Пушка железная небольшая в целости без станка» и 8 затинных пищалей без станков⁶⁷. Видимо, во время пожара пушки по случаю опасного времени находились не в арсенале, а на стенах города. В 1727 г. обер-секретарь Сената И. К. Кирилов в своем широко известном труде «Цветущее состояние Всероссийского государства», в книге первой которого описывались «губернии и провинции, в них городы, гарнизоны, артиллерии, канцелярии, конторы, управители с подчиненными, епархии, монастыри, церкви, число душ и разположенные полки, и доходы, как оные ныне состоят», артиллерию в Муроме не упоминает вовсе⁶⁸.

Как курьез можно отметить, что последнее орудие, которое как памятный знак сохранялась на территории бывшего муромского кремля еще в начале XX в., была чугунная пушка с литой надписью WURONSZ (Воронеж) 1716 г., найденная в 1876 г. на дне Оки. Видимо, ее потеряло одно из судов флотилии Петра I, когда в 1722 г. во время Персидского похода его флотилия под Муромом попала в шторм. Лежала она около тюремной церкви⁶⁹.

Крестьянская война показала, что внутренние крепости еще играют важную роль в деле обеспечения безопасности государства, и забывать о них рано. Во время восстания Стеньки Разина, например, касимовскому воеводе, опасавшемуся прихода бунтовщиков, пришлось бежать в Муром, поскольку укрепления Касимова сгорели в том же году⁷⁰, а в Муроме же в мае 1665 года был отстроен новый кремль. «Книга городового дела Мурома», составленная Яковом Петровичем Загряжским, описывает это сооружение. В нем учтены новые требования к строительству крепостей, в частности, появились шестиугольные башни, которые позволяли расширить сектор обстрела. Всего таких башен было пять: три проезжие и две глухие угловые. Еще девять глухих башен в пряслах стен остались четырех­угольными. На проезжих башнях установлены смотровые вышки с вестовыми колоколами. Глухие завершались маковицами. Между башнями, как и прежде, размещались четырнадцать прясел стены. Периметр сооружения равнялся 532 трехаршинным саженям. План крепости не изменился⁷¹, и продиктовано это было, скорее всего, условиями местности.

Через шесть лет, 8 мая 1671 г. «в Муроме город весь и приказная и губные избы, и тюрьма, и городовой большой мост, и воеводский двор погорели»⁷². Воспоминания о восстании Стеньки Разина были еще горячи, и уже 30 сентября государь Алексей Михайлович повелел «и город Муром, и приказную избу, и мост, и воевоцкой двор по указу великого государя велено зделать»⁷³.

Завершили строительство только в 1678 г., не докрыв тесом 32 сажени стены. В этом кремле три проезжие шестиугольные башни, со смотровыми площадками и колоколами, имели названия Спасская, Никольская (Базарная) и Водяная. Еще две непроезжие шестиугольные — Никольская вторая (бывш. Тайницкая) и Козьмодемьянская — стояли по флангам стены, обращенной к Оке. На стенах — девять четырехугольных башен и одна полубашня. Подземный ход был перенесен выше по северной стене. На строительство израсходовали 21 034 сосновых и 2210 дубовых бревен, на кровли — 22 827 тесин, на весь кремль — 69 258 гвоздей⁷⁴. Это был последний муромский кремль. Наиболее реалистичное изображение его западной стены имеется на иконе «Собор муромских чудотворцев» конца XVII в.⁷⁵

Казалось бы, что уж если на иконе с ее устремленностью к условности кремль нарисован достаточно точно — единственно, что не в масштабе, — то документы должны представить абсолютно достоверную картину. Однако на деле этого не происходит. Кремль за ненадобностью постепенно приходит в упадок, ветшает и разрушается. Составляя опись Мурома в 1723 г., Г. Коробов вообще не упоминает о крепости⁷⁶. В 1727 году И. К. Кирилов описывает кремль, в котором есть башни, но только шесть — две воротных и четыре глухих; при этом его окружность возрастает до 793 с третью саженей. Последнее физически невозможно, поскольку площадь муромского кремля всегда определялась площадью поверхности холма, на котором он расположен (может быть, Кирилов использовал не трехаршинную, а какую-то иную, например, простую или кладочную сажень). В городе, по его описанию, магистрат, таможня (хотя они всегда находились за пределами кремля. — Л. Г., Ю. С.), канцелярия, конская изба, кабацкая изба⁷⁷. В середине XVIII столетия, по сведениям муромского хроникера А. А. Титова, упоминается одна башня⁷⁸. Г. Х. Л. Бакмейстер со ссылкой на запросные известия из Муромской воеводской канцелярии от апреля 1764 года утверждает, что муромский кремль «мерою около его 700 сажень. Ограждение деревянное, совсем развалилось»⁷⁹.

Академик И. Лепехин, посетивший Муром в 1768 г., отметил, что Муром вообще никакого укрепления не имеет⁸⁰. Этому сообщению можно верить, поскольку в 1767 году через Муром проезжала Екатерина II, которая из-за ветхости кремля для безопасности жителей повелела его разобрать, что и было сделано. Однако были разобраны только деревянные конструкции, а земляное заполнение стен осталось. Это хорошо видно на топографическом плане 1769 г. инструментальной съемки, сделанным капитан-лейтенантом В. Пыляевым⁸¹ в преддверии разработки регулярного плана города архитектором И. Лемом⁸². Площадь кремля составляла 4 десятины 229 кв. сажен⁸³. Еще один план конца XVIII в. без указания автора опубликован В. Чернышевым⁸⁴. Весьма существенно, что на обоих планах изображена полная конфигурация кремля, хотя ни башен, ни стен, ни ворот не обозначено, а само сооружение значится как «земляной город или вал, именуемый Кремль внутри оного строения»⁸⁵: т. е. на плане отмечено оставшееся земляное заполнение. Важность зафиксированной полной конфигурации заключается в том, что имеется еще один — глазомерный план, долгое время фигурировавший в литературе как «План неизвестной крепости на Оке» и совершенно справедливо интерпретированный С. В. Сазоновым как план муромского кремля⁸⁶. Исходя из филиграней на бумаге, С. В. Сазонов датирует этот план сороковыми годами XVIII в.⁸⁷ Однако на этом плане изображена только половина кремля, поскольку, как гласит надпись на рисунке в том месте, где отсутствует одна из стен, «сия городовая стена от Оки реки имелась на 100 саженях, которая тому лет з двадцать полыми вешними водами отмыло и свалилась, которой имелось по углам по башне, в середине — башня с вороты»⁸⁸. На плане изображена, практически, только половина кремля — семь башен и восемь прясел, хотя на более позднем пыляевском плане при отсутствии деревянных фортификации обвода стен кремля показаны полностью. Все башни на плане шестиугольные, имеют шатровое покрытие. На шпилях шатров — герб Российской империи, черный двуглавый орел. Внутри кремля обозначены дороги, пятиглавый собор и Архангельская церковь, канцелярия, несколько строений и «воевоцкие хоромы», в них, по одной из версий, отдыхала Екатерина II. Следы оползня хорошо видны на акварелях конца XVIII в., выполненных муромским частным приставом Курбаниным.

Хотя в 1784 году кремль уже не существует, в официальных бумагах и справочниках он числится таковым. По «Топографическому описанию Владимирской губернии» город «разделяется на две части: 1-я называется Кремль… О начале построения сего города известия не имеются, но известно, что прежде он именовался воеводским городом». На территории «кремля» находятся один каменный собор, одна деревянная приходская церковь (Архангела Михаила. — Л. Г., Ю. С.), одна деревянная часовня; одно каменное и два деревянных присутственных места с одним деревянным архивом при них; один казенный дом, три помещичьих, четыре купеческих, три мещанских, десять церковнических, девятнадцать солдатских, три крестьянских — все деревянные. Стояли также деревянные амбар, питейный дом, харчевня и тюрьма⁸⁹. Всего, таким образом, на этой территории размещались сорок девять строений.

С XIX века кремль все больше утрачивает административные функции, присутственные учреждения выводятся из него, и центральное место занимает Богородицкий собор с хранящейся в нем главной святыней города — мощами Петра и Февронии. Поклониться мощам своим долгом считали простые обыватели, жители Мурома и округи, паломники, путешественники, как, например, М. И. Невзоров, проезжавший через Муром во время своей поездки в Вятку, Казань и Оренбург: «Зашли в Соборную церковь и поклонились почивающим мощам Святых, князя Петра и княгини Февронии… в последовании добрым их делам», — а затем долго рассуждавший о том, что мощам тоже прилично поклоняться, т. к. поклоняются же могилам Беля, Вольтера и Руссо, а святые много выше, поскольку философы прославлены умом, а святые — верой и добрыми делами⁹⁰, так и державные гости — император Николай I (1834) и великий князь Александр Николаевич (1837)⁹¹. Особо возрастало паломничество к мощам во время муромской ярмарки, приуроченной ко дню памяти Петра и Февронии.

В 1868 году была вновь учреждена викарная епископская кафедра и собор получил статус кафедрального⁹².

В том же году «валы» Земляного города по распоряжению городского головы А. В. Ермакова срыли, а грунт использовали для засыпки Козьей речки и Козьего болота у бывшей западной стены кремля⁹³.

Деревянные церкви из-за ветхости были разобраны.

После того, как муромский кремль был разобран, доминирующее положение на холме получил собор Рождества Богородицы, а сам холм порою стали называть Соборным. Постепенно начинаются работы по благоустройству территории холма. В самом начале 1830-х годов, в бытность городским головою А. А. Титова, с правой стороны холма соорудили большую лестницу, а около собора «выпланировали» площадь, засыпав землей огромную (55×15 м) яму неподалеку от северной стены храма⁹⁴. По сути некогда единая территория кремля оказалась условно разделенной на две зоны — сакральную, храмовую, и светскую — для отдыха и развлечений, каждая из которых определяла свою манеру поведения.

Муромский городничий князь И. А. Трубецкой в 1852 г. на свои деньги у южного откоса горы снес ветхие строения, высадил две липовых аллеи, построил деревянную беседку с двумя боковыми комнатами-башенками, обнеся все деревянной решеткой. Свое творение Трубецкой передал в дар городу⁹⁵. Это место получило название «городской бульвар» и стало местом для прогулок горожан и городских гуляний. Об открытии бульвара писала губернская газета: «В 6 часов открылось первое общественное гуляние по бульвару и галерее, устроенным попечением и заботливостью начальника здешнего города кн. И. А. Трубецкого, которому все здешние жители за это вполне благодарны. Хором песельников и оркестром музыки ознаменовалось призвание посетителей: вся Соборная площадь по случаю ярмарки и нового гуляния усеяна была пестрыми группами народа; город был иллюминирован; красивая галерея, великолепно украшенная разноцветными огнями, была наполнена танцующими, а на противоположном берегу Оки и на воде в симметрическом порядке горели костры и придавали очаровательный вид… Празднование длилось несколько дней»⁹⁶.

Знаменитая русская актриса П. А. Стрепетова в одну из первых своих антреприз выступала в Муроме в театре, построенном А. В. Ермаковым. Позже она вспоминала: «А главная площадь с собором посредине своей необычайной красотой даже смело могла бы сделать честь картине любого незаурядного художника»⁹⁷. О Муроме у нее вообще остались приятные воспоминания. Эта площадь запечатлена на одной из фотографий муромского городского головы И. П. Мяздрикова⁹⁸.

Холм использовался и церковью, и светской властью. Но хозяином здесь был все-таки город и светские власти следили за тем, чтобы церковь не «прирезала» себе территорию. Протоиерей муромского Богородицкого собора в 1891 году просил у городских властей разрешения построить на соборной площади у левой решетки бульвара двухэтажный деревянный дом, чтобы в нижнем этаже разместить «странноприемную», т. е. гостиницу для паломников, а в верхнем этаже — народную школу, где бы и народные чтения проводились. Городская дума сочла это место неудобным и предложила построить дом в конце поселения священнослужителей собора, ближе к водокачке⁹⁹.

Неподалеку от Воеводского холма, на Воеводском спуске, находился дом терпимости. А рядом под специальным навесом хранились мемориальные катер и галера, на которых переправлялись через Оку императоры: Павел I, Александр I, Николай I, Александр II и императрица Екатерина II¹⁰⁰. Сочтя такое расположение неподходящим, дума приняла решение о его переносе, однако воспротивился исправник. Пришлось обращаться к начальнику губернии, который поддержал мнение думцев¹⁰¹.

По «Сметам расходов и доходов уездного г. Мурома» можно составить некоторое представление о том, что представлял собой городской бульвар. Вообще бульваров в Муроме было два: ярмарочный, находившийся рядом с городским выгоном, где летом проходила ярмарка, и городской, на Кремлевской горе. Как правило, средства в городском бюджете выделялись одной строкой на содержание сразу двух бульваров. Эта сумма постепенно снижалась со 140 в 1884 г. до 100 руб. в 1890 г.¹⁰² Можно предположить, что уменьшение дотации связано с тем, что изначально было проведено обустройство, требовавшее б€ольших затрат, а затем следовало только поддерживать сделанное. В 1899 году расходы на содержание резко возрастают — в пять с половиной раз. За те девять лет, сведениями о которых мы не располагаем, обустройство бульваров, и, в частности, городского, изменилось: на нем появляется ротонда, павильоны, решетка ограждения, а для их охраны на 6 летних месяцев нанимался сторож, которому платили по 8 руб. в месяц¹⁰³. На 1900 год на жалованье сторожу и «исправление загородей… очистку (бульваров. — Л. Г., Ю. С.)… и на посадку молодых деревьев» предполагалось потратить 148 руб., зато с павильонов, сданных для продажи фруктовых вод г-ну А. М. Петрову на три года, будет получено 150 руб.¹⁰⁴ На следующий год за торговлю чаем, пивом и водами с этих павильонов в городскую казну надо будет заплатить уже 200 руб., тогда как традиционный расход — «исправление, очистка, посадка» — составит 148¹⁰⁵. А вот в 1902 году «ввиду неразрешения открытия торговли пивом на городском бульваре» планируется получить только 100 руб. при расходе 198¹⁰⁶, в 1903 — приход 25 руб., расход 148¹⁰⁷, в 1904 и 1905 — при том же доходе расход возрастает до 206 руб., в том числе и из-за того, что сторож будет работать уже семь месяцев¹⁰⁸. С 1906 г. киоск для продажи фруктовых вод арендует К. П. Приватухин, платя по 25 руб., при этом жалованье сторожа составляет уже 10 руб. в месяц, а общий расход исчисляется в 370 руб.¹⁰⁹, в 1907 приход — 25, расход — 170 руб., т. е. на ремонт в этом году тратится меньше¹¹⁰. Через два года сторож получает уже 15 руб., видимо, потому, что ответственность возрастает: на бульваре появляется «веранда» с помещением в ней для летнего клуба. Город берет за нее 100 руб. А на починку загородки и скамеек требуется 195 руб.¹¹¹

В 1910 г. бульвар не приносит никаких доходов. Киоск для продажи фруктовых вод обветшал, и желающих снять его не находится, равно как нет желающих арендовать веранду. Расходы же растут: требуется «исправление» аллей, подсадка деревьев, ремонт скамеек и загородей, а также сторож — он теперь и садовник — нанимается за 180 руб. на весь год (в зимнее время для караула веранды и летнего помещения клуба). Страховая стоимость веранды определена в 2000 руб. и страховки за нее следует 18 руб. 05 коп.¹¹²; те же виды расходов, с некоторым изменением сумм, сохраняются и в 1911, и в 1912 гг.¹¹³ Из сметы 1913 года городской бульвар просто выпал¹¹⁴. Но, тем не менее, в 1913 г. на бульваре была построена новая веранда более сложной конфигурации: полукруглая в плане, с высокой башней и балконами. Внутри находились ресторан, шашлычная, буфет, бильярдная. Неподалеку стоял фонтан и летний деревянный театр, а также небольшой сквер¹¹⁵. В следующем году веранду до 1916 года берет в аренду Общественное собрание, платя за нее 350 руб. Сторожей нанимается двое — один на весь год, другой на летнее время. Зимнему сторожу еще оплачивается отопление и освещение. Впервые в документах фигурирует посадка цветов¹¹⁶. В 1915 году страховая стоимость веранды возрастает до 6000 руб.¹¹⁷ Примерно так же обстоит дело и в последующие два года, правда, сторожу к годовому жалованью в 120 руб. добавляется еще «прибавочно на время войны» 31 руб. 20 коп.¹¹⁸

Если в городской казне городской бульвар балансировал все время на грани самоокупаемости, то павильоны и веранда явно приносили прибыль арендаторам, о чем свидетельствуют подаваемые в городскую думу прошения граждан. В 1902 г. почетный гражданин К. Н. Зворыкин изъявил желание взять в аренду ротонду с предоставлением ему права постройки новой. Дума разрешила надстройку ротонды с отдачей Зворыкину «оной сроком на пять лет» но «для пользования оной только клубами… без права передачи… другим лицам без разрешения городской управы»¹¹⁹. Через год содержатель буфета при общественном собрании В. И. Нехорошев обратился с просьбами сначала об аренде, а затем о перестройке павильона для продажи фруктовых вод¹²⁰

Сохранились воспоминания заезжих очевидцев о бульварной ротонде первого десятилетия ХХ века. Цирковой артист Д. С. Альперов писал в мемуарах: «Прекрасный сквер с рестораном. В построенной на берегу Оки четырехъярусной беседке мы просиживали с отцом до восхода солнца, любуясь на огни пароходов, темные ночью плоты с единственной светлой точкой от разложенного костра»¹²¹. А вот В. Стратонов, крупнейший астрофизик, волею судеб проработавший год в муромском банке, утверждал, что здание было двухэтажным, перестроено из барки, а летом в нем помещалось общественное собрание¹²².

В 1906 году на 1 мая был назначен городской праздник: открытие летнего помещения общественного клуба, на которое собралось много народа. Самое «публичное место в городе» мятежно настроенная молодежь использовала для прокламации своих взглядов. Группа молодых людей, с утра уже участвовавших в первомайской демонстрации, «в 10 часов вечера, — как сказано в запросе I Государственной думы, — начала петь «Марсельезу» и похоронный марш… От собора и полицейского управления появились стражники… которые без каких-либо предупреждений дали залп по гулявшей публике. Толпа бросилась в разные стороны по направлению к р. Оке. Несмотря на бегство врага, со стороны нападающих милосердия обнаружено не было. Били палками и пустили в ход холодное оружие. Результатом этого было: десять легко и шесть тяжело раненых»¹²³. Весьма характерно вспоминает об этом событии очевидица, явно не имевшая отношения к крамольникам, но через двадцать два года ощутившая себя участницей революционных событий: «Вспоминаю, как мы в царское время готовились к маевкам. Я тогда работала на фабрике. В 1905 г. (ошибка в дате. — Л. Г., Ю. С.) 1 мая мы с работницей Савиной пошли в Окский сад. Собрались там гурьбой, поем народные песни. Походит полицейский:

— Здесь нельзя петь, — говорит он. — Рядом собор, а там мощи.

Не успели мы пройти по аллее, как послышался свист пуль. Падают недалеко от нас. Мы рассыпались, кто куда.

— Это фабричные, лови их! — кричали нам вслед. В испуге пришла я домой…

А сейчас мы встречаем праздник свободно… Все бодры и радостны. Вот Кульковой и Антроповой по 56 лет, а они в нашем хору лучшие певуньи и плясуньи… 2 мая наш хор выступит в Окском саду, теперь уже никто не прогонит»¹²⁴. В 1939 г. В. Горюнов посоветовал «горсовету увековечить это событие хотя бы деревянным обелиском с мемориальной доской»¹²⁵. В конце концов на этом месте была установлена памятная доска с барельефом¹²⁶. Позже барельеф на том же месте перемонтировали на другое основание.

Если для администрации уездного Мурома с его скудным бюджетом и огромными долгами¹²⁷ городской бульвар был головной болью, то после революции эта головная боль только усилилась.

С начала 20-х годов в Муроме вынашивалась идея о создании самостоятельного Муромского промышленного округа или даже области¹²⁸. Для этого была проведена тщательная инвентаризация хозяйства и промышленности уезда, составлены своего рода «писцовые книги», но уже ХХ в. Об Окском саде там сказано, что «сад общественного клуба… напоминает собой заброшенные сады разоренных помещичьих усадеб: они сплошь заросли крапивой, лопухом и репьем»¹²⁹.

Но главную проблему для советских властей представлял собор. В условиях развернувшейся массированных гонений на религию его грядущее было незавидным. Основная атака пришлась на 1929 год, как раз тогда, когда Муром по новому административному делению вошел в Нижегородский край. В декабре 1929 — январе 1930 гг. краевым исполкомом было принято решение договора на использование верующими восьми церквей, в том числе Богородицкого собора, «расторгнуть и использовать здания под культурные и государственные надобности». Правда, оговаривалось, что порядок использования Богородицкого собора следует согласовать с Главнаукой¹³⁰, которая, в свою очередь, отметила, что «здание XVI-XVII вв. представляет незаурядный историко-архитектурный интерес»¹³¹. В ноябре специальная комиссия признала, что «здание собора возможно использовать под музей без всяких затрат»¹³². Но муромский музей «категорически возражает против его перевода в Собор, т. к. ни одна церковь не вместит экспонатов музея, в том числе и Собор. А если бы музей и мог поместиться, то все экспонаты нашли бы себе верную гибель от сырости. Собор совершенно не годится под краевой музей также и потому, что там в силу температурных условий невозможна никакая планомерная работа в области изучения своего края»¹³³. Были и предложения открыть в соборе дом культуры¹³⁴. Здания остальных церквей предполагалось использовать под культурные учреждения и склады. В декабре 1930 г. Москва утвердила постановление Нижегородского КИКа, а Богородицкий собор оставила в пользовании верующих¹³⁵. Часть закрытых церквей через некоторое время была взорвана.

30 мая 1934 года собор по согласию с общиной верующих сдают в аренду 41-му полку, а колокольню — пожарной команде как вышку. Соборная площадь была превращена в футбольное поле¹³⁶. Колокольня уже была значительно повреждена при снятии колоколов, а из собора с икон украдены почти все серебряные оклады¹³⁷. В 1939 году городской совет выпустил постановление о сносе собора. К этому времени, по описанию художника-реставратора Ал. Полтанова, он имел удручающий вид: «Чугунные решетки вокруг Собора разломаны, крыша протекает и некрашена. Стекла выбиты, внутри отопление разрушено, полы на хорах выломаны. Для восстановления его потребуются значительные суммы. Ориентировочно не менее 20 тысяч»¹³⁸. Через год он уже был почти весь сломан¹³⁹. По городским преданиям, когда его ломали, повернулся крест на колокольне. Это объяснили «поповскими штучками»¹⁴⁰. В 1948 г. разобрали и колокольню¹⁴¹.

С упразднением собора и соборной площади вся территория холма стала называться Окским садом. Каких-то особых развлечений дирекция сада не предлагала, хотя, по свидетельству местной прессы, он продолжал быть местом привлечения местной публики, особенно по вечерам: это было единственное место общественного отдыха в городе. Изредка в театре сада (а к этому времени здесь был и закрытый театр, и открытая летняя сцена) показывали кинофильмы. Судя по объявлениям в газете — раз-два в месяц. Например, 23—24 июня 1932 г. здесь шел «загранично-художественный фильм «Ткачи»»¹⁴², а через месяц сразу три новых американских комедии: «В поисках Нелли», «Звезда и лев», «Бесстрашный Бен».¹⁴³ За все лето 1937 года только дважды выступил цирк. Иногда в «полумрачных аллеях» играл духовой оркестр. Танцевальная площадка, как правило, пустовала: «Во время танцев рискуешь оторвать подметки, ибо пол площадки в больших трещинах, местами оторваны доски»¹⁴⁴. Открыли было шашлычную, но она дала изрядный убыток и ее передали ТОРГу.

Если зайти в сад часов в 10−11 вечера, утверждал еще один корреспондент, то «при первом же появлении тебе грозит столкновение с одним из молодых людей (не видно же ничего)… после нескольких шагов на твое тело обрушатся удары нескольких прутьев тоже молодых людей… ты попадешь под пьяную руку и чего доброго молодые люди за кампанию «угостят» своеобразно»¹⁴⁵.

«Зато, — как пишет К. Вольский, — бесплатных «аттракционов» там достаточно: нецензурная брань, хулиганы, которые мажут скамейки клеем, красками, пристают к гуляющим, толкаются, а то и просто по шее дают»¹⁴⁶. Ему вторит И. Головашкин: «В Окском саду, в единственном, хотя и неблагоустроенном месте отдыха муромчан, не так давно произошел случай. Вышедшая из ресторана пьяная группа хулиганов начала бомбить чем попало гуляющих. Образовалась свалка. Хулиганов обуздать было некому»¹⁴⁷. На то, что в парке процветает хулиганство, брань, циничное приставание к девушкам, сетует и приехавший в Муром И. Лекутов¹⁴⁸.

На следующий год все продолжалось по-прежнему: процветают хулиганство и пьянка молодежи. Нет ни телефона, ни поста милиции (в выделении последнего для сада было отказано). Хулиганов приходится задерживать самим отдыхающим. Школьники курят, толкают девушек, отнимают у них букеты цветов и срывают шляпки, ругаются нецензурно, бьют электролампочки, стреляют в публику из трубок и рогаток горохом. Во время выступления Ленинградского ансамбля хулиганы пробрались на крышу летнего театра, оторвали листы толя и на головы зрителей и артистов посыпались щепки и мусор. Дыру не могли залатать несколько лет. Если контролер ловил хулигана, то этому контролеру засыпали глаза песком, забрасывали камнями. А вот работники райкома комсомола и районного отдела народного образования, посещая Окский сад, старались не замечать хулиганства детей¹⁴⁹.

Несмотря на то, что территория парка имела неприглядный вид — «аллеи сада представляют собой сплошные ухабы и неровности… Все постройки… неприветливы… веранда, с которой открывается панорама на Оку, абсолютно в заброшенном состоянии… игры и развлечения отсутствуют», «от цветов осталось одно воспоминание», — попасть в парк довольно сложно. Вход — по билетам, билет стоит 30 коп. (через год плата увеличилась до 50-ти коп.), а за ними надо отстоять очередь 30−40 минут¹⁵⁰. Те, кто не хотел платить за билет или стоять в очереди, лезли через веранду, под ворота, выламывли доски забора, вырывали пробои и накладки у дверей калиток, электробудки и летнего театра.

Единственное украшение сада — построенный еще до революции фонтан, но, как жаловались посетители, он не работает, «стоит как историческое воспоминание».

Сторонники политического воспитания сетовали, что в саду мало лозунгов, плакатов и порт­ретов руководителей партии и правительства, нет газет и журналов¹⁵¹. Отсутствие наглядной агитации восполнялось украшением входа в парк в дни революционных праздников. В Муроме этим занимался живший здесь академик живописи И. С. Куликов. Сохранился один из его эскизов. Симптоматично, что в надписи над входом «Да здравствует… Октября» пропущена дата, а оформление самой арки напоминает скорее теат­ральный занавес¹⁵².

На весь сад один ларек, в котором «розничник» торгует газированной водой, жиденько подцвечивая ее сиропом. За водой бесконечная очередь, в ней спор и ругань. В буфете ресторана — очередь, сутолока, негде сесть. Закусок нет, квас кислый и старый. Официантки ругаются с клиентами¹⁵³.

Сад находится в ведении дирекции городского театра. Дирекция все время жалуется, что не хватает средств на его содержание. Однако муромчане, так в то время называли жителей города, считают, что позиция дирекции — это «просто халтура»: «Места хорошие для отдыха в Муроме есть. Надо их благоустроить, подготовить. Однако, ни питомник, ни Окский сад, не приводятся в культурное состояние… Надо обслужить трудящихся культурно и не допускать, чтобы они волновались по пустякам: бегали в поисках стакана квасу, бутерброда, спорили из-за волейбольного мяча и т. д.»¹⁵⁴. «Ежегодно много слышишь разговоров о бескультурье в Окском саду. На сегодня сад остается совсем беспризорным. Скоро начало летнего сезона, а по благоустройству Окского сада (который горкомхоз решил взять у театра в свое ведение) еще ничего не сделано. Даже план не намечен. Составлена минимальная смета по ремонту веранды, покраски фасада, забора, устройства лавочек и цветников в 25 тыс. рублей, а денег на это незначительное благоустройство нет»¹⁵⁵. «Окский сад — самое публичное место города в летний сезон, здесь отдыхают трудящиеся. Правда, сад не благоустроен. Мало ему придано красоты и культуры. Горсовету необходимо обратить на него особенное внимание»¹⁵⁶. «Наконец, Окский сад открыт!.. Входим в сад — и какое разочарование. Та же картина, что была год, два, пять лет назад. Ничего нового. Снова «украшают» сад: ломаная высохшая местами акация, поломанная крыша театра… Буфет, ресторан не работают. И лишь на открытой сцене идут выступления самодеятельных кружков. Это все, что увидели на открытии сада трудящиеся города»¹⁵⁷. «Что нам нужно… в первую очередь? Окский сад превратить в культурный и привлекательный по содержанию. А то не за что брать за вход 50 копеек. Насадить деревья, устроить различные киоски, библиотеку-читальню, и т. д.»¹⁵⁸.

22 апреля 1940 г. некто И. Г. в очередной раз упрекнул городской Совет в малом внимании к благоустройству сада¹⁵⁹. А уже через пять дней за той же подписью появилась новая заметка (первая, наверное, за несколько десятилетий), о том, «что готовится к открытию Окский сад. Там ремонтируются лавочки, заборы. Для лучшего обслуживания потребителя горячими и холодными закусками в окском саду открывается ресторан. Здание сдано в аренду Муромскому торгу. Веранда в саду будет покрашена»¹⁶⁰.

Однако наведенному порядку долго продержаться не удалось. Через год, в июне 1941, «о благоустроенном саде пока что приходится только мечтать… Не имеет сад и определенного хозяина. Он находится во власти коров, свободно разгуливающих по разбитым дорожкам; многочисленного стада коз… Особенно нечистоплотно выглядят уборные. Кажется, будто их не чистили с прошлого года»¹⁶¹.

Однако начавшаяся война отодвинула заботы о саде в глубокий тыл навалившихся проблем. Только в 1943 году в газете появляется корреспонденция В. Горюнова, много лет не выпускавшего состояние парка из сферы своего внимания и постоянно писавшего о его ненадлежащем состоянии. Начинается эта заметка весьма примечательно, совершенно противореча тому, что он писал ранее: «Когда-то муромляне с гордостью показывали приезжим Окский сад, как лучшую достопримечательность города. Там кипела жизнь: народ ходил на массовое гуляние, на площадке молодежь кружилась в вихре танцев, на открытой сцене шли концерты, кино, аттракционы. В аллеях пахло свежей зеленью молодых акаций. А с веранды ресторана, увенчанной красивой блестящей башенкой, открывался привлекательный вид на Оку, на широкие зеленые поймы заречья». Похоже, что автор осторожно намекает на то, что было до революции. Дальше — больше: «Все это было… Но увы! Все это кануло в вечность по воле нерадивых людей из горкомхоза. И если бы сейчас приезжий человек случайно зашел в Окский сад, он бы поразился кошмарной картине запустения.

Вот, вы входите в серые ворота и… попадаете сразу на пастбище коз. Их десятки. Сад разгорожен, и только кое-где встречаются искривленные звенья старого забора. От скамеек в аллеях остались только столбики — все растащено кем-то на дрова. (Это немудрено. В военное время положение с топливом было настолько сложным, что воспитанники детского дома, не то что скамейки, — кладбищенские кресты тащили в печку. — Л. Г., Ю. С.). На танцевальную площадку страшно войти. Крытая беседка для музыкантов обветшала. Открытая сцена подобна шалашу на сваях, ибо доски кругом ободраны, оголив столбы. Вытянувшиеся и было распустившиеся молодые акации варварски порезаны и поломаны. И как бы в насмешку над этим запустением — у входа на веранду уцелела дощечка с надписью: «Ломать насаждения и рвать цветы воспрещается».

Не будем распространяться дальше, ибо нужны слишком мрачные краски, чтобы зарисовать безобразие, царящее в ресторане. Здесь каждый уголок превращен в уборную. Стекла окон разбиты вдребезги»¹⁶².

Летом 1945 года в театре сада, поскольку здание городского театра сгорело два года назад, проходят гастроли областного драматического театра. Идут спектакли по пьесе К. Симонова «Так и будет» и М. Горького «Последние»¹⁶³.

В год Победы осенью в один день в газете появляются две публикации. Одна описывает, как хорошо стало в саду: «Приятно пройти по ровным песчаным дорожкам среди вековых деревьев, вновь посаженной лиственницы и молодых кустарников. Особенно хорошо сад выглядит вечером, когда ярким светом освещены цветочные клумбы, фонтан, вновь выстроенная танцевальная площадка и красивая входная арка.

Летом в театре можно было посмотреть хорошую премьеру, послушать концерт, к услугам посетителей комната отдыха и буфет.

Молодежь любит свой благоустроенный уголок. Здесь можно культурно отдохнуть и весело провести время»¹⁶⁴.

Вторая объясняет, почему это произошло: на реконструкцию Окского сада истрачена 141 000 рублей¹⁶⁵. Однако сад требует постоянного ухода, присмотра, развития, наконец, и разовых вложений в него недостаточно. А народ, «кроме одного киоска с теплым негазированным сиропом», требует тир, комнату смеха, другие развлечения¹⁶⁶. Для городских властей он был явной обузой, от которой, тем не менее, избавиться невозможно. «Рассадник культуры» едва ли не каждый год передают из рук в руки новым хозяевам. В 1947 г. от директора торга Рогачева требуют «привести в культурный вид помещение ресторана»¹⁶⁷. В 1948 Окский находился в ведении Муромского постройкома, «но его председатель т. Золотов мало заботился о создании культурного отдыха трудящихся, он думал лишь о том, как бы извлечь из сада побольше прибыли». В 1949 году специальным решением облисполкома сад опять передали городскому драматическому театру, который после пожара и сам неизвестно как существовал. Директор театра Григорьев должен был открыть сад 2 мая, но и на исходе первой половины месяца в саду грязь и запустение: козы продолжают пожирать деревья, дорожки размыты, нельзя пользоваться танцплощадкой, небезопасен стал выход на веранду. «Муроммашстрой» начал было строить кинобудку в летнем театре, но не достроил, поскольку зав. отделом кинофикации Ширяев утверждал, что демонстрация картин там подорвет престиж кинотеатра «Унион»¹⁶⁸.

Из года в год, как слепая мельничная лошадь, проблемы Окского сада двигались по кругу¹⁶⁹. Положение изменилось только в 1961 году. Муромский завод РИП (завод радиоизмерительных приборов) преподнес городу отличный подарок: были произведены коренная реконструкция и расширение Окского сада. Сам сад получил статус парка культуры и отдыха, и первым его директором был назначен В. И. Таланов. Новый объект стал носить имя В. И. Ленина. Имя вождя мирового пролетариата парк получил, видимо, не только потому, что в минувшем году отметили его девяностолетний юбилей. Присвоение великого имени парку в провинциальном городе, кроме сугубо пропагандистского смысла, означало некую коммунистическую сакрализацию. Соответственно, возрастала и мера ответственности за поддержание порядка на этой территории. Причем, была она не только моральной и идеологической: при желании партийные органы всегда могли смоделировать необходимый нажим.

Тон газетных публикаций резко изменился. «До чего же хорошо сейчас тут. Здесь есть укромные уголки, где можно уединиться с любимой книгой. Можно и просто пройтись по аллеям, послушать музыку.

В специально оборудованном помещении установлено несколько магнитофонов, усилительная установка, вещательный приемник… В западной части парка оборудована прекрасная игровая площадка с песочницами, горками-самокатами, качелями, грибками. Многочисленные красочные панно и макеты знакомят малышей с любимыми героями народных сказок… На танцевальной площадке, как всегда многолюдно. Еще бы! Попробуй найди в городе вторую такую. Пол — под паркет, в центре развесистое дерево с ожерельем из фонариков и… море музыки… Вот небольшая беседка… На столах шахматы, кругом сосредоточенные лица… В стороне двое юношей играют в настольный теннис… В летнем кинотеатре начался очередной киносеанс… И, как это делают все посетители парка, заканчиваем этот вечер на веранде… Горожан, конечно, интересует, что нового будет в этом замечательном уголке отдыха.

— Если говорить, о будущем, — сказал В. Таланов, — то радиозаводцы намечают сделать парк еще благоустроеннее. Необходимо построить биб­лиотеку, читальный зал. Обязательно расширим шахматный уголок, создадим еще одну детскую игровую площадку, специально для младших школьников»¹⁷⁰.

Планов, действительно, громадье. Уже в 1962 г. авторы историко-экономического очерка Мурома отметив, что в городе «наиболее благоустроенный — парк им. В. И. Ленина, созданный на месте старинного городского бульвара», в котором есть «детский городок, где проводится культурно-воспитательная работа с детьми», далее пускаются в мечты: «В ближайшие годы территория парка значительно увеличится за счет примыкающих с северной стороны оврага и съезда Чулошникова. За счет устройства набережной и плотины в живописном овраге будет создано водное зеркало, спортивные и игровые площадки, живописные дорожки-пандусы»¹⁷¹.

Еще через два года в парке появляются читальный зал, бильярдная, любительский тир и начинают работать коллективы художественной самодеятельности¹⁷², а годом позже трудящиеся Мурома в свои социалистические обязательства включают пункт о расширении парка. Исполнитель — Южный поселок¹⁷³.

На зиму парк не закрывался. Здесь можно было просто погулять, детям — покататься с горки¹⁷⁴. На Новый год устанавливалась громадная елка с бегающими огнями, а под ней исполинские фигуры Деда Мороза и Снегурочки. Однако традиционных парковых развлечений муромцам уже мало: «Нельзя признать все это достаточным для удовлетворения духовных запросов посетителей. Работники парка довольствуются давно устоявшимися формами культурно-просветительной деятельности, не утруждают себя творческими поисками… Организация отдыха трудящихся — дело большое, ответственное. И работники парков культуры и отдыха должны сделать все для того, чтобы каждый посетитель мог провести досуг интересно, полезно, весело», — требуют горожане.

В первой половине 60-х сгорела веранда с бильярдной. Не помогло даже то, что пожарная часть размещалась на противоположной стороне парка. Вместо сгоревшей была отстроена новая смотровая площадка с балюстрадой и чугунными фонарями в модном тогда стиле ретро.

По разработанному генеральному плану реконструкции города предполагалось, что парк им. Ленина станет основой огромной зоны отдыха, протянувшейся на север до стадиона «Труд» и спускающейся к самой Оке, где будут многочисленные яхтклубы, купальни, пляжи, лодочные станции¹⁷⁵. Началом этой грандиозной работы стало строительство спортивного комплекса парка в овраге у северного склона холма¹⁷⁶: «Это сов­сем не просто: веками образованный глубокий овраг превратить в уголок спорта и отдыха»¹⁷⁷. О ходе начавшихся работ рассказывал директор парка: «В овраге уже несколько недель работает бульдозер, сюда ежедневно приходят люди и, вооружившись лопатами, трудятся в поте лица… идет так называемый первоначальный цикл… На это лето поставлена задача выполнить земляные работы: зачистить склоны оврага, выровнять его основание, «обшить» склоны дерном, проложить подземные трубы для стока вод.

Пройдет два-три года, и муромцы не узнают это место. По склонам оврага распустятся деревья, зазеленеют шпалеры декоративного кустарника, расцветут цветы, его опояшет асфальтовая лента. А внизу, в котловане, будет создан целый спортивный комплекс: волейбольная, баскетбольная и городошная площадки (в те времена Советский Союз пытался сделать городки олимпийским видом спорта. — Л. Г., Ю. С.), теннисный корт, два плавательных бассейна, один из них зимний. Вверху, на яру, будет построено здание для ­библиотеки, читального зала…

В ближайшие дни на территории парка будет выполнен и ряд других необходимых работ: заменен забор, сооружена радиорубка, построен павильон в уголке аттракционов. Надо привести в порядок и спуск к Оке: на месте бывшей веранды хочется видеть лестницу. Ждем, когда трест столовых откроет, наконец, кафе «Ока»… Павильон кафе установлен еще весной возле танцевальной площадки, давно красуется и вывеска, а вот существа дела нет до сих пор… Для детской площадки приобретено почти на сто рублей игрушек и настольных игр, для взрослых — 5 комплектов настольного тенниса и «Снаряжение» для шахматистов, вплоть до шахматных часов»¹⁷⁸.

1967 год был юбилейным — праздновалось 50-летие советской власти. Директором парка стал Н. А. Чепелев. В его планы входило поставить вокруг парка новый штакетник на кирпичных столбах, оформить главный вход при помощи панно «50-летию Октября — достойную встречу», где портрет Ленина размещался на фоне пятнадцати флагов союзных республик, а пятнадцать точно таких же флагов в специальных стойках установить на главной аллее вместе с портретами муромцев — Героев Советского Союза¹⁷⁹ (еще раньше неподалеку от смотровой площадки установили скульптуру Зои Козьмодемьянской, возможно, потому, что по бытовавшему в городе мнению, Зоя проходила подготовку в школе партизанского актива, работавшей в Муроме в годы войны). Тогда же был открыт спортивный комплекс в овраге. Вдоль пандусов стояли невысокие светильники с коническими навершиями из матовой пластмассы, где были встроены цветомузыкальные установки, и, когда транслировалась музыка, светильники расцвечивались в такт ей. И опять нашлись недовольные — запросы муромцев в сфере досуга росли: «Не произошло существенных изменений и после расширения парка. Нет спору, преобразился бывший овраг, превратился в спортивный комплекс. Днем можно поиграть в волейбол, баскетбол, теннис. А вечером? Разве только прибавились дорожки. По которым можно пройтись»¹⁸⁰.

Но основная проблема нового комплекса оказалась не в этом. Не были проведены достаточные работы по закреплению склонов оврага, и в скором времени начались подвижки грунта, дорожки, корты и иные сооружение стали разрушаться, а через несколько лет весь комплекс пришел в негодность.

В конце лета — начале осени 1967 года на танцплощадке парка режиссер Г. Панфилов снимал эпизоды фильма «Начало»¹⁸¹.

С 1972 года по 1999 год директором парка был В. П. Медына, который много внимания уделял установке новых аттракционов, реконструкции старых сооружений, а, главное, — созданию профессионального коллектива. В итоге парку была присвоена первая категория, и он был признан лучшим в области, награжден многими дипломами и грамотами. В трудные в финансовом отношении годы перестройки дирекция парка не обещала каких-либо новшеств. «Кроме уборки и обустройства, одна из основных проблем — настройка и пуск аттракционов, — информировала заместитель директора Ю. А. Романова. — Новых аттракционов не будет, но все старые готовы к началу сезона… цены на билеты возрастут по сравнению с прошлым годом в полтора-два раза. Долгое время велись переговоры о передаче парка в муниципальную собственность, но коллектив отказался и решил еще один сезон остаться на балансе у завода радиоизмерительных приборов»¹⁸².

Со сменой идеологии главной достопримечательностью парка стал установленный в 1999 году памятник св. преподобному Илье Муромцу работы скульптора В. М. Клыкова, откровенно говоря, довольно нелепый. Особого восторга у жителей города памятник не вызвал, хотя его изображение теперь помещается во всех путеводителях и рекламных изданиях. В связи с установкой памятника переоборудовали и значительно расширили, согласно генеральному плану, и смотровую площадку¹⁸³.

Собственно говоря, идея об установке памятника Илье Муромцу витала в воздухе еще с советских времен. Однако возможность, которую глава города П. А. Кауров сумел сделать реальностью, появилась только тогда¹⁸⁴. Примечательно, что едва ли не первыми строительством памятника заинтересовались работники областной прокуратуры: «Прокурор области предложил Муромскому городскому прокурору, старшему советнику юстиции Н. В. Журкову проверить — соответствуют ли сообщения прессы о строительстве памятника Илье Муромцу действительности и имеется ли правовое обоснование его сооружения.

Н. В. Журков прислал ответ: «Постановлением главы администрации г. Мурома от 10 февраля 1998 года № 235 определено место установки памятника Илье Муромцу на территории парка им. Ленина, управлению архитектуры и градостроительства поручено выдать архитектурно-планировочное задание на его установку и благоустройство прилегающей территории.

Автором проекта памятника… является ­скульптор, академик В. М. Клыков. Одновременно соавтору проекта… Н. А. Беспалову, заслуженному архитектору России, предложено разработать архитектурную часть благоустройства территории и установки памятника с изготовлением макета и перспективы набережной реки Оки для последующего утверждения на градостроительном Совете города.

В связи с решением об установке памятника Илье Муромцу учреждается фонд по его созданию, после регистрации которого будет открыт расчетный счет по сбору денежных средств.

На общем собрании работники Муромской городской прокуратуры поддержали решение об установке памятника Илье Муромцу, собрали денежные средства, которые после открытия расчетного счета будут перечислены на него».

…каждый работник Муромской прокуратуры внес на строительство памятника… по 40 руб.»¹⁸⁶.

На установку требовался миллион рублей. Однако жители города не спешили вносить деньги на памятник. За неделю до открытия памятника пожертвования выглядели так: городская администрация внесла 50 тыс., стрелочный завод — 25 тыс., страховая компания МАСК — 12 тыс., обувная фабрика — 3 тыс., немного подкинули частные предприниматели, владимирский завод «Точмаш» и навашинские кирпичный и хлебозаводы внесли по 20 тыс., меленковцы и ковровцы — по 5. Поступали частные пожертвования от жителей других городов — Люберец, Чебоксар. А вот от частных лиц города Мурома не поступило ничего¹⁸⁶, и еще 29 июля, за пару дней до намеченных торжеств, газета «Новая провинция» публиковала обращение с просьбой вносить деньги на памятник¹⁸⁷.

Котлован под постамент памятника должны были копать экскаватором — и это в самом важном историческом ядре города. Дирекции музея удалось договориться с городской администрацией, чтобы провести на этом месте экстренные спасательные раскопки. Поскольку силами одних сотрудников музея за две отведенные недели произвести раскоп размером 5×5 м было невозможно, к работе пришлось привлекать людей из КОСов и военнослужащих. Каждое утро приходили новые «раскопщики», день начинался с обучения. Результаты раскопок впечатлили настолько¹⁸⁸, что обратились к администрации с просьбой перенести памятник на другое место, а раскопки продолжить на следующий год. Однако автор проекта, В. М. Клыков, наотрез отказался от переноса. Архитектор проекта Н. А. Беспалов пообещал сконструировать постамент так, что без особых затрат и ущерба для памятника археологические работы можно будет продолжить. Однако на деле этого, увы, не произошло.

Монтаж памятника производился в обстановке «удивительной и непонятной секретности». Автор монумента настоятельно просил ничего не фотографировать при сборке скульптуры. К приготовленным фрагментам статуи, поскольку они были изготовлены из меди, выставили постоянный пост милиции¹⁸⁹.

Открытие памятника было назначено на 1 августа. За неделю до этого начальник МЦ ЖКХ В. Л. Киммель рапортовал: «Голова поставлена, хоть и не приварена. Будем работать ночью»¹⁹⁰.

На церемонию пригласили, как писала местная пресса, «небывалое количество высоких гостей», среди которых был архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий, обратившийся к собравшимся со словами благословения, офицеры муромского военного гарнизона, посланцы донских, терских, кубанских казаков. Вход осуществлялся по особым пропускам. И, хотя погода не баловала — было пасмурно, с Оки дул пронзительный ветер — на видовой площадке собралось много народу. Лучшие места отвели ребятишкам…¹⁹¹

Торжество омрачилось трагедией в духе средневековых легенд о строительной жертве: на мальчика двух с половиной лет упал турникет. Через несколько минут после доставки в больницу ребенок умер¹⁹².

Ровно через месяц одному из грифонов, окружающих памятник, буйные школьники снесли голову. Изначально скульптор хотел поместить вокруг Ильи четырех евангелистов. Однако его общими усилиями отговорили — по каноническим причинам. Тогда В. М. Клыков решил заменить апостолов грифонами. По каким-то причинам медные грифоны не были готовы к моменту открытия, и временно поставили алебастровых, выкрашенных под медь¹⁹³. Вот и не выдержала химера темперамента современных тинейджеров.

В 2004 г. парк был отдан в аренду на 49 лет ЧП Спирина¹⁹⁴. Новые владельцы сменили аттракционы, избавились от многого, что посчитали ненужным. Например, демонтировали столетний фонтан.

С XVI в. на территории кремля существовала тюрьма, сначала — деревянная, а с 1838 года — каменная, одноэтажная, достроенная в 1845 г. до двух этажей. Как место заключения она использовалась до 1957 г., затем в ней поместили детскую больницу. В 1990 году здесь был открыт культурный центр «Досуг» с компьютерным и биль­ярдным залами, «Залом кривых зеркал», игровыми автоматами. Ныне в этом здании работает ресторан «Капитан Крюк».

***

Рассматриваемая территория за время своего освоения людьми прошла весьма показательный ряд изменений: изначально использовавшаяся как место языческого святилища и поселения племени мурома, она стала крупным торговым центром на трансконтинентальном торговом пути, затем столицей княжества, крепостью на восточных рубежах Руси, внутренней крепостью, административным центром уездного города, соборной площадью, городским бульваром, городским Окским садом, парком культуры и отдыха имени Ленина, частным парком отдыха.

---

¹ Ахметова М. В. Городское пространство в локальном тексте (г. Муром) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.ruthenia.ru/folklore/ahmetova7.htm.

² Протокол № 142 // Древности. Труды Московского Археологического Общества. — М., 1880. — Т. VIII. — С. 41, 42.

³ Бейлекчи В. В., Родин В. В. Поселения племени мурома // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: promurom.ru/infom/psel.php.

⁴ Хан Н. А. Очерки распространения куфических монет на территории Восточной Европы в конце XVIII — начале IX вв. — М., 2004. — С. 50.

⁵ Потин В. М. Монеты, клады, коллекции. — СПб., 1993. — С. 204.

⁶ Бейлекчи В. В., Родин В. В. Указ. соч.

⁷ Там же.

⁸ Смирнов Ю. М. Муром торговый // Сообщения Муромского музея — 2015. — Владимир, 2016. — С. 194−218; он же. Был ли Муром протогородом? // Сообщения Муромского музея — 2016. — Владимир, 2017. — С. 172−183.

⁹ Раппопорт П. А., Кудрявцева Т. П. Города Рязанской земли // Древнерусское градостроительство X-XV вв. — М., 1993. — С. 122.

¹⁰ Смирнов Ю. М. Муром IX-XIII веков как средневековый город // Этнодемографические процессы на Севере Евразии. — Москва-Сыктывкар, 2006. — С. 68−80; он же. Средневековый Муром по письменным источникам // Историческая демография. — М.-Сыктывкар, 2008. — № 1. — С. 10−13; он же. Муром в географическом пространстве // Сообщения Муромского музея — 2015. — Владимир, 2016. — С. 180−193; он же. В поисках древнего Мурома // Сообщения Муромского музея — 2015. — Владимир, 2016. — С. 163−179.

¹¹ См., например: Гуляницкий Н. Ф., Куза А. В. Введение // Древнерусское градостроительство X-XV вв. — М., 1993. — С. 13; Щенков А. С. Функциональная структура городов // Там же. — С. 41.

¹² Бондаренко И. А. Кремль как ядро древнерусского города // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.archi.ru/conference/thesis/kremlins/bondarenko.htm.

¹³ Щенков А. С. Архитектурно-пространственное построение городов // Древнерусское градостроительство X-XV вв. — С. 67.

¹⁴ См.: Протокол № 142… — С. 41, 42.

¹⁵ См., например: Костоправов Р. О. К вопросу о роли политики киевского князя Владимира Святославича в развитии Муромской земли в конце X — первой четверти XI веков // Уваровские чтения — VII. — Владимир, 2011. — С. 304.

¹⁶ ПСРЛ. — Т. 1. — С. 201.

¹⁷ ПСРЛ. — Т. 7. — С. 175.

¹⁸ ПСРЛ. — Т. 7. — С. 180.

¹⁹ См.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lipovka.com/museum-of-coins/museum-of-coins-en/.

²⁰ См.: Новгородская 4-я летопись // ПСРЛ. — СПб., 1848. — Т. 4. — С. 60; ПСРЛ. — Т. 7. — С. 244.

²¹ ПСРЛ. — Т. 4. — С. 95.

²² ПСРЛ. — Т. 4. — С. 95.

²³ ПСРЛ. — Т. 7. — С. 118.

²⁴ Пехов В. И. Муром в прошлом и настоящем. — Муром, 1917.

²⁵ ПСРЛ. — Т. 6. — С. 187.

²⁶ ПСРЛ. — Т. 8. — С. 147.

²⁷ См.: Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. — СПб., 1858. — Ч. I. — С. 14.

²⁸ Кремль // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: // moscow.gramota.ru/map503.shtml.

²⁹ Кирпичников А. Н. Кремли России. Тезисы доклада на всероссийском симпозиуме «Кремли России» (М., 23—26 ноября 1999 года) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: rusarch.ru/kirpichnikov3.htm.

³⁰ См.: Разрядная книга 1475−1598. — М., 1966. — С. 35, 36, 37, 65−66, 69−70, 71, 82, 83, 88−89, 92, 93, 99, 100, 102, 105−107, 112, 116, 117, 119−121, 125, 128, 130, 134−136, 147, 251, 252, 332−334, 336, 340, 341.

³¹ Чернов А. В. Вооруженные силы Русского Государства в XV-XVII веков. — М., 1954.

³² Разрядная книга 1475−1598. — С. 92.

³³ Там же.

³⁴ ПСРЛ. — Т. 4. — С. 302.

³⁵ Курбский А. М. История о великом князе Московском. — СПб., 1913. — Стб. 17.

³⁶ ПСРЛ. — Т. 29. — С. 182; Т. 6. — С. 305. Об идеологическом смысле этого моления см.: Самойлова Т. Е. К истории почитания Петра и Февронии Муромских // Уваровские чтения — V. — Муром, 2003. — С. 112.

³⁷ Кучкин В. А. Материалы для истории русского города XVI в. (Выпись из писцовых книг г. Мурома 1566 г. и муромская сотная 1573/74 г.) // Археографический ежегодник за 1976 г. — М., 1969. Цит. по: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1560−1580/Mat_ist_Murom/text.phtm.

³⁸ Early Voyages and Traveles to Russia and Persia by Antony Jenkinson and others Englismens. — London, 1886. — P. 44−45; Фоменко И. К. Руссия, Московия и Владимирщина на средневековых европейских картах // Уваровские чтения — V. — Муром, 2003. — С. 62.

³⁹ Из рассказов Дон Хуана Персидского. Путешествие персидского посольства через Россию от Астрахани до Архангельска в 1599—1600 гг. // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). — М., 1991. — 
С. 176.

⁴⁰ Разрядные книги. — Т. I. — Стб. 107−111.

⁴¹ Документы Разрядного приказа о походе А. Лисовского (осень-зима 1615 г.) // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. — М.-Варшава, 1995. — Т. I. Книга сеунчей 1613−1619 гг. — С. 40.

⁴² О действиях А. Лисовского см.: Зорин А. В. Александр Юзеф Лисовский: герой Смутного времени // История военного дела: исследования и источники. — 2012. — Т. III. — С. 1−203 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.milhist.info/2012/10/26; он же. Великий рейд Александра Лисовского (март—декабрь 1615 г.) // Труды Кафедры Отечественной истории древностей и средневековья Брянского государственного университета им. И. Г. Пет­ровского. — Брянск, 2009. — С. 224−232.

⁴³ Творогов О. В. Древняя Русь. События и люди. — СПб., — 2001. — С. 149; Козляков В. Н. Служилый город Мос­ковского государства XVII века (От Смуты до Соборного уложения). — Ярославль, 2000. — С. 45.

⁴⁴ Котов Ф. А. О ходу в персидское царство и из Персиды в Турскую землю и в Индию и в Урзум, где корабли приходят // Временник. — 1852. — Кн. XV. Цит. по: [Элект­ронный ресурс]. — Режим доступа: go.mail.ru/search?mailru=1&q=%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D1%80+%D0%90%D1%84%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87+%D0%9A%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B2.

⁴⁵ Полное собрание законов Российской империи. — СПб., 1830. — Т. I. — С. 450.

⁴⁶ См.: Сухова О. А. и др. Иконы Мурома. — М., 2004. Кат. 23.

⁴⁷ Описание кремля см.: Сотная с писцовых книг г. Мурома 1623/24 г. — Владимир, 2010. — С. 21−22.

⁴⁸ Сотная с писцовых книг г. Мурома 1623/24 г. — С. 21−27.

⁴⁹ См.: Смирнов Ю. М. К вопросу о реконструкции структуры заселения Муромского кремля XVII века // Сообщения Муромского музея — 2014. — Владимир, 2015. — С. 211−218.

⁵⁰ Сотная с писцовых книг г. Мурома 1623/24 г. — С. 35.

⁵¹ Там же. — С. 37.

⁵² Описание кремля см.: Писцовая книга г. Мурома 1636/37. — Владимир, 2010. — С. 24−25.

⁵³ Там же. — С. 25.

⁵⁴ Там же.

⁵⁵ Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. — СПб., 1906. — С. 355−356.

⁵⁶ Дьяконова Ю. Путешествие в Московию в гравюрах Николааса Витсена // Антиквариат. — 2004. — № 10. — С. 72−75.

⁵⁷ Там же. — Ил. с. 75.

⁵⁸ 1655 (7164) г. сентября 1 — 1656 (7164) г. августа 30. — Таможенная книга Устюга Великого и Устюжского уезда сбора головы Андрея Тимофеева сына Маркова с товарищи // Таможенные книги Московского государства XVII века. — М., 1951. — С. 329.

⁵⁹ Важинский В. М. Торговые связи южных городов России в третьей четверти XVII в. // Города феодальной России. — М., 1966. — С. 302−306.

⁶⁰ Ковригина В. А., Марасинова Л. М. Торговля, пути и средства передвижения // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: historic.ru/books/item/f00/s00/z0000171/st023.shtml.

⁶¹ Книга записная мелочных товаров Московской Большой таможни 1694 г. // Сакович С. И. Из истории торговли и промышленности России конца XVII века. — М., 1956. — С. 25, 27, 43−44, 46, 47, 50, 58−59, 65, 66, 67, 68, 72−73, 79, 82, 90, 94.

⁶² Бахрушин С. В. Торговые крестьяне в XVII в. // Бахрушин С. В. Научные труды. Т. II. — М., 1954. — С. 124.

⁶³ См.: Смирнов Ю. М. О выделке кож в средневековом Муроме // Позднесредневековый город II: Археология: История. — Тула, 2009. — С. 199−205.

⁶⁴ Сотная с писцовых книг г. Мурома 1623/24 г. — С. 24−25.

⁶⁵ Писцовая книга Мурома 1636/37 7. — Владимир, 2010. — С. 28; см. также: Михайлов А. А. Городовая артиллерия Мурома и Суздаля в XVII веке // Уваровские чтения — II. — М., 1994. — С. 121.

⁶⁶ Тирпигорев С. Н. Стенькин гром // Исторический вестник. — 1890 г. — Июль. — С. 50−51.

⁶⁷ Там же. — С. 122.

⁶⁸ Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства. — М., 1977. См.: «Книга первая в которой описаны губернии и провинции, в них городы, гарнизоны, ­артиллерии, канцелярии, конторы, управители с подчиненными, епархии, монастыри, церкви, число душ и разположенные полки, и доходы, ка оные ныне состоят».

⁶⁹ Пехов В. И. Муром в прошлом и настоящем. — Муром, 1913. — С. 49.

⁷⁰ Шишкин Н. История города Касимова с древнейших времен. — Рязань, 1999. — С. 125.

⁷¹ Книга городового дела Мурома за 1665 г. // РГАДА. — Ф. 210. — Д. 146. — Л. 210−288.

⁷² Возобновление после пожара городских строений // РГАДА. — Ф. 210. — Д. 721. — Л. 81−82. Цит. по: Сазонов С. В. Из истории муромского кремля XVII века // Уваровские чтения — VIII. — Владимир, 2012. — С. 10−13.

⁷³ Там же.

⁷⁴ Книги городового дела города Мурома 1676, 1678 // РГБ. — Ф. 178 (Музейное). — № 1402. См. также: Смирнов Ю. М., Ценилов И. А., Горская А. А. Муромский кремль 1679 года: реконструкция. — Владимир, 2014.

⁷⁵ МИХМ. Инв. № 6788. 32×27. См.: Сухова О. А. и др. Иконы Мурома.

⁷⁶ Титов А. А. Историческое обозрение города Мурома. — Кн. IV. — С. 68.

⁷⁷ Кирилов И. К. Указ. соч. — С. 233.

⁷⁸ Титов А. А. Указ. соч. — С. 68.

⁷⁹ Бакмейстер Г. Х. Л. Топографические известия, служащие для полного географического описания Российской империи. — СПб., 1771. — Т. 1. — Ч. 2. — С. 130.

⁸⁰ Записки путешествия академика Лепехина. — СПб., 1821. — Т. 1. — С. 39, 54−56.

⁸¹ Травчетов Н. П. Город Муром и его достопримечательности. — Владимир. — 1903. — С. 2.

⁸² См.: Беспалов Н. А. Новые материалы об авторе генплана Мурома И. М. Леме // Уваровские чтения — V. — Муром, 2003. — С. 208−212.

⁸³ См.: Лем Иван Михайлович // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.vladregion.info/people/vladimirskaya-entsiklopediya-zemlyaki/lem-ivan-mikhailovich.

⁸⁴ Писцовая книга г. Мурома 1636/37 г. — С. 262−263. План хранится: РГАДА. — Ф. 192. Картографический отдел МГАМИД. Владимирская губерния. № 3.

⁸⁵ Там же.

⁸⁶ Сазонов С. В. План муромской крепости. XVIII в. // Муромский сборник. — Муром, 1993. — С. 5−8.

⁸⁷ Сергей Вячеславович исходит из сведений, приводимых С. А. Клепиковым. См.: Клепиков С. А. Филиграни на бумаге русского производства XVIII — начала XX вв. М., 1978. — № 933. 1744 г.

⁸⁸ Сазонов С. В. План муромской крепости. — С. 7.

⁸⁹ Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 году. — Владимир, 1906. — Таблица.

⁹⁰ Невзоров М. И. Путешествие в Казань, Вятку и Оренбург в 1800 г. — М., 1803. — Ч. 1. — С. 42−49.

⁹¹ Сидорова М. В., Щербакова Е. И. Высочайшие путешествия. Остановка в Муроме // Уваровские чтения — V. — Муром, 2003. — С. 214, 215.

⁹² Сенчурова Т. Хранитель святыни (кафедральный собор Рождества Богородицы в Муроме) // Муром православный: альманах. — Муром, 2007. — № 4. — С. 41.

⁹³ Мяздриков И. П. Заметки о слышанном. Рукопись // НА МИХМ. — М-14 217/2. — Л. 3; Смирнов Ю. М. Муром IX-XIII веков как средневековый город. — С. 68−80.

⁹⁴ Добрынкин Н. А. [Предисловие] // Титов А. А. Историческое обозрение города Мурома. — Муром, 1991. — С. 4.

⁹⁵ Чернышев В. Я. Муром. Исторический очерк // [Элект­ронный ресурс]. — Режим доступа: ist-konkurs.ru/raboty/2008/1149-murom-istoricheskij-ocherk.

⁹⁶ Цит. по: Чернышев В. Я. Муром (Прогулки по Мурому купеческому). Путеводитель // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: dobrayalira.ru/arhivy/2007/poznavatelnaya-literatura/78-murom-progulki-po-muromu-kupecheskomu.-putevoditel.html.

⁹⁷ Цит. по: Муром: Историко-экономический очерк / Сост. Пудков, П. П. Исаков. — Владимир, 1962. — С. 20.

⁹⁸ См.: Сазонова Е. И. Фотографии муромского купца, городского головы И. П. Мяздрикова // Сообщения Муромского музея — 2012. — Владимир, 2014. — С. 8.

⁹⁹ Журналы Муромской Городской Думы за вторую половину 1891 года. — Владимир, 1892. — С. 1.

¹⁰⁰ Пехов В. И. Указ. соч. — С. 26. В издании 1917 года — года революций — абзац заканчивается фразой: «Суда эти должны быть подлежать уничтожению».

¹⁰¹ Журналы Муромской Городской Думы за вторую половину 1891 года. — Владимир, 1892. — С. 39−38.

¹⁰² Смета доходам и расходам уездного г. Мурома на 1884 год. — Б/м (обложка отсутствует). — С. 84; Смета доходам и расходам уездного г. Мурома на 1885 год. — Б/м (обложка отсутствует). — С. 80; Смета доходам и расходам уездного города Мурома на 1888 год. — Муром, 1887. — С. 80; Смета доходам и расходам уездного города Мурома на 1889 год. — Муром, 1888. — С. 42; Смета доходам и расходам уездного города Мурома на 1890 год. — Муром, 1889. — С. 44.

¹⁰³Смета доходов и расходов города Мурома на 1899 год — Муром, 1898. — С. 70.

¹⁰⁴ Смета доходов и расходов города Мурома на 1900 год. — Муром, 1899. — С. 42.

¹⁰⁵ Смета доходов и расходов города Мурома на 1901 год. — Муром, 1900. — С. 22, 36.

¹⁰⁶ Смета доходов и расходов города Мурома на 1902 год. — Муром, 1901. — С. 21, 36.

¹⁰⁷ Смета доходов и расходов города Мурома на 1903 год. — Муром, 1902. — С. 23, 36.

¹⁰⁸ Смета доходов и расходов города Мурома на 1904 год. — Муром, 1903. — С. 23, 40; Смета доходов и расходов города Мурома на 1905 год. — Муром, 1904. — С. 23, 38.

¹⁰⁹ Смета доходов и расходов города Мурома на 1906 год. — Муром, 1905. — С. 26, 42.

¹¹⁰ Смета доходов и расходов города Мурома на 1907 год. — Муром, 1906. — С. 25, 42.

¹¹¹ Смета доходов и расходов города Мурома на 1909 год. — Муром, 1908. — С. 34, 56.

¹¹² Смета доходов и расходов города Мурома на 1910 год. — Меленки, 1910. — С. 36, 60, 94.

¹¹³ Смета доходов и расходов города Мурома на 1911 год. — Муром, 1911. — С. 50; Смета доходов и расходов города Мурома на 1912 год. — Муром, 1912. — С. 52.

¹¹⁴ Смета доходов и расходов города Мурома на 1913 год. — Муром, 1912.

¹¹⁵ Сазонова Е. И. Муром в любительской фотографии 1920−1980-х годов // Сообщения Муромского музея — 2011. — Владимир, 2012. — С. 54.

¹¹⁶ Смета доходов и расходов города Мурома на 1914 год. — Муром, 1914. — С. 42, 60.

¹¹⁷ Смета доходов и расходов города Мурома на 1915 год. — Муром, 1915. — С. 105.

¹¹⁸ Смета доходов и расходов города Мурома на 1916 год. — Муром, 1916. — С. 48; Смета доходов и расходов города Мурома на 1917 год. — Муром, 1918. — С. 46, 47, 67.

¹¹⁹ Журналы Муромской Городской Думы за 1902 год. — Муром, 1903. — С. 18.

¹²⁰ Журналы Муромской Городской Думы за 1903 год. — Муром, 1903. — С. 17.

¹²¹ Альперов Д. С. На арене старого цирка. Глава XV // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http//www.ruscircus.ru/alper15.

¹²² Стратонов В. В. По волнам жизни. Воспоминания. Ч. II. // НА МИХМ. — Ф. 8. — Оп. 1. — № 94. — С. 4. Подлинник (рукопись) хранится: ГАРФ. — Ф. Р-5881. — Д. 668.

¹²³ Цит. по: Муром: Историко-экономический очерк. — Владимир, 1962. — С. 26−27.

¹²⁴ Ваганова. Старая маевка и советский май // Муромский рабочий. — 1938. — 1 мая (№ 100). — С. 4.

¹²⁵ Горюнов В. Памятники революции в Муроме // Муромский рабочий. — 1939. — 11 июня (№ 133). — С. 2.

¹²⁶ Муром: Историко-экономический очерк. — См. фото с. 27.

¹²⁷ См.: Купряшина Т. Б. Сколько стоит Муром // Сообщения Муромского музея — 2016. — Владимир, 2017. — С.

¹²⁸ См., например: Муромский округ Нижегородского края // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lubovbezusl.ru/publ/istorija/murom/i/48−1-0−2868.

¹²⁹ Муромский округ перед 5-тилеткой 1930 год. — Муром, 1930. — С. 164.

¹³⁰ Дело о закрытии 8-ми церквей г. Мурома (29.12.1929 — 29.01.1930) // ГАНО. — Ф. 2626. — Д. 77. — Л. 2. Цит. по: Мавлиханова Е. А. Вето на религиозное наследие. Из истории г. Мурома прошлого века в воспоминаниях и документах // Уваровские чтения — V. — Муром, 2003. — С. 296.

¹³¹ См.: Тюрина Е. К. Судьба муромского Богородицкого собора в документах // Муромский сборник. — Муром, 1993. — С. 196.

¹³² Мавлиханова Е. Указ. соч. — С. 297.

¹³³ См.: Тюрина Е. К. Указ. соч. — С. 196.

¹³⁴ Там же.

¹³⁵ Мавлиханова Е. Указ. соч. — С. 297.

¹³⁶ Сенчурова Т. Указ. соч. — С. 42.

¹³⁷ См.: Тюрина Е. К. Указ. соч. — С. 201.

¹³⁸ Там же. — С. 202.

¹³⁹ Угрюмов Н. К. Описание Муромского Богородицкого собора, стоящего на Воеводской горе. (С фотографиями и рисунками). М-1836С // НА МИХМ. — Ф. 34−04−04.

¹⁴⁰ Тюрина Е. К. Указ. соч. — С. 203.

¹⁴¹ Чернышев В. Я. Муром (Прогулки по Мурому купеческому).

¹⁴² Объявление // Муромский рабочий. — 1932. — 23 июня (№ 142). — С. 4.

¹⁴³ Объявление // Муромский рабочий. — 1932. — 24 июля (№ 169). — С. 4.

¹⁴⁴ Еще раз об Окском саде // Муромский рабочий. — 1938. — 2 августа (№ 175). — С. 4.

¹⁴⁵ Малафеев П. Где провести вечер? // Муромский рабочий. — 1934. — 10 мая. — С. 1.

¹⁴⁶ Вольский К. В. Окском саду // Муромский рабочий. — 1937. — 15 июля (№ 161). — С. 4.

¹⁴⁷ Головашкин И. Пешком по Мурому// Муромский рабочий. — 1937. — 27 июля (№ 171). — С. 4; Лекутов И. И. Навести порядок в Окском саду // Муромский рабочий. — 1937. — 10 августа (№ 183). — С. 4.

¹⁴⁸ Лекутов И. И. Указ. соч. — С. 4.

¹⁴⁹ Демидов М. Пора покончить с хулиганством в Окском саду // Муромский рабочий. — 1938. — 29 июня (№ 147). — С. 4; Губанова С. Еще об Окском саде // Муромский рабочий. — 1938. — 6 июля (№ 153). — С. 4.

¹⁵⁰ Лекутов И. И. Указ. соч.

¹⁵¹ Еще раз об Окском саде // Муромский рабочий. — 1938. — 2 августа (№ 175). — С. 4.

¹⁵² Тюрина Е. К., Смирнов Ю. М. Город в красном (Символика цвета в художественном оформлении города на примере творчества И. С. Куликова) // Уваровские чтения — 5. — Муром, 2003. — С. 257−258.

¹⁵³ Головашкин И. Ничего смешного // Муромский рабочий. — 1938. — 9 июля (№ 155). — С. 4; он же. Грезы директора и действительность // Муромский рабочий. — 1940. — 14 июня (№ 135). — С. 4.

¹⁵⁴ Организовать отдых трудящихся // Муромский рабочий. — 1940. — 20 июня (№ 140). — С. 1.

¹⁵⁵ Горюнов В. Благоустройство города // Муромский рабочий. — 1939. — 11 мая (№ 107). — С. 4.

¹⁵⁶ Горюнов В. Памятники революции в Муроме // Муромский рабочий. — 1939. — 11 июня (№ 133). — С. 2.

¹⁵⁷ «Сад» открыт // Муромский рабочий. — 1939. — 12 июня (№ 134). — С. 2.

¹⁵⁸ Тагунов С. О. воспитании детей и культурном обслуживании трудящихся // Муромский рабочий. — 1939. — 28 августа (№ 198). — С. 4.

¹⁵⁹ И. Г. Привести в порядок Окский сад // Муромский рабочий. — 1940. — 22 апреля. — С. 2.

¹⁶⁰ И. Г. Привести в порядок Окский сад // Муромский. — 1940. — 27 апреля (№ 97). — С. 4.

¹⁶¹ Самарин А. Про Окский сад // Муромский рабочий. — 1941. — 5 июня. — № 130. — С. 4; Феоктистов Л. В. Окском саду нет хозяйского глаза // Муромский рабочий. — 1941. — 25 июня. — № 148. — С. 4.

¹⁶² Горюнов В. У. семи нянек — дитя без глаз // Муромский рабочий. — 1943. — 9 июня (№ 61).

¹⁶³ В театре // Муромский рабочий. — 1945. — 23 июля. — С. 2; В театре // Муромский рабочий. — 1945. — 27 июля. — С. 2.

¹⁶⁴ В Окском саду // Муромский рабочий. — 1945. — 19 сентября (№ 114).

¹⁶⁵ Цифры ярче слов // Муромский рабочий. — 1945. — 19 сентября (№ 114).

¹⁶⁶ Заречных И. В. Окском саду // Муромский рабочий. — 1947. — 15июля (№ 101).

¹⁶⁷ О выполнении мероприятий по благоустройству города // Муромский рабочий. — 1947. — 1 июня (№ 70).

¹⁶⁸ Николаев А. Почему заброшен Окский сад // Муромский рабочий. — 1949. — 11 мая (№ 93). — С. 2.

¹⁶⁹ См., например: Григорьев С. Открытие Окского сада // Муромский рабочий. — 1949. — 15 мая (№ 96). — С. 4; Щербаков С. Еще раз об Окском саде // Муромский рабочий. — 1949. — 10 августа (№ 158); Морозов М. Обида детей // Муромский рабочий. — 1950. — 9 июня (№ 113). — С. 2.

¹⁷⁰ Плахтий Е. В. городском парке // Муромский рабочий. — 1962. — 8 июля (№ 116). — С. 3.

¹⁷¹ Муром: Историко-экономический очерк. — С. 70.

¹⁷² Парки и стадионы для отдыха трудящихся // Муромский рабочий. — 1964. — 27 мая (№ 64). — С. 1.

¹⁷³ Социалистические обязательства трудящихся города Мурома на 1965 год. — Муром, 1965. — С. 6.

¹⁷⁴ Александров Г., завхоз парка. Ребята помогли // Муромский рабочий. — 1965. — 14 февраля. — С. 4.

¹⁷⁵ Беспалов Н. Город нашей мечты // Ленинский путь. — 1965. — 1 апреля (№ 56). — С. 2.

¹⁷⁶ См.: Социалистические обязательства трудящихся города Мурома на 1966 год. — Муром, 1966. — С. 7.

¹⁷⁷ Благоустроить парки города // Ленинский путь. — 1965. — 18 июня (№ 83). — С. 2.

¹⁷⁸ Таланов В. Приходите в парк // Ленинский путь. — 1965. — 14 июля (№ 98). — С. 2.

¹⁷⁹ Медведева Л. Ждет гостей парк // Муромский рабочий. — 1967. — 28 апреля. — С. 3.

¹⁸⁰ Медведева Л. В. парк, на танцы… // Муромский рабочий. — 1967. — 19 июля. — С. 4.

¹⁸¹ Кузнецова Л. Муром снимается в кино // Муромский край. — 2016. — 9 нояб. — С. 8.

¹⁸² Баркина А. Сезон откроет «Веснянка» // Муромский край. — 1999. — 27 апр. — С. 2.

¹⁸³ Ильина В. Хотелось бы и фонтаны // Муромский край. — 1999. — 1 июля. — С. 1.

¹⁸⁴ Батманов Б. Талант поистине народный // Муромский край. — 1999. — 24 июня. — С. 3.

¹⁸⁵ Сухарев А. Как прокуроры памятник строили // Муромский край. — 1999. — 17 июля. — С. 3.

¹⁸⁶ Сергеева Н. Соберем ли Илье на рубаху? // Муромский край. — 1999. — 24 июля. — С.

¹⁸⁷ Новая провинция. — 1999. — 29 июля. — С. 2.

¹⁸⁸ См.: Бейлекчи В. В., Родин В. В. Новые археологические раскопки в муромском кремле // Уваровские чтения — V. — Муром, 2003. — С. 9−17.

¹⁸⁹ «Да» и «нет» не говорите… // Новая провинция. — 1999. — 3 июля. — С. 4.

¹⁹⁰ Осталось голову приварить // Муромский край. — 1999. — 24 июля.

¹⁹¹ Ильина В., Алексеев В., Удалов А. Мы возрождаем Россию // Муромский край. — 1999. — 3 авг. — С. 2; Во славу Преподобного Илии // Новая провинция. — 1999. — 5 авг. — С. 1; «Да» и «нет» не говорите… // Новая провинция. — 1999. — 3 июля. — С. 4.

¹⁹² Драма на празднике // Муромский край. — 1999. — 
5 авг.

¹⁹³ Первая жертва // Новая провинция. — 1999. — 29 авг. — С. 4.

¹⁹⁴ Муромский край. — 2004. — 13 января. — С. 3.