Вверх

Ю. М. Смирнов. От редактора

И светские, и религиозные мыслители неоднократно и в разной связи отмечали одну из важнейших черт российской жизни — религиозность. История России, во всяком случае до 1917 года, не существует без истории русского православия. Характеризуя особенности российского общества, В. С. Соловьев писал: «Исторически сложившийся строй русской жизни выражается в следующих ясных чертах: церковь, представляемая архиерейским собором и опирающаяся на монастыри (здесь и далее выделено мной — Ю.С.), правительство, сосредоточенное в самодержавном царе, и народ, живущий земледелием в сельских общинах. Монастырь, дворец и село — вот наши общественные устои, которые не поколеблются, пока существует Россия».

Реальная христианизация Руси началась не столько с единовременного государственного акта, сколько с длительной деятельности христианских сподвижников, своей проповедью объединявших людей, внявших слову нового учения. В традициях раннего восточного христианства вокруг этих проповедников-отшельников собирались общины единомышленников, закладывая основы православного монастырского общежития. К этому времени христианские монастыри Запада стали уже не только важной экономической базой церкви, но, зачастую являясь цитаделями военизированных монашеских орденов, были и ее военной силой, достаточно агрессивно доказывавшей приоритет церковной власти над мирской. Православные обители на Руси изначально имели иной характер. Находясь довольно долгое время в окружении языческого мира и языческого мифа, монастыри стали средоточием христианской мысли и слова, центрами генерации нового мироосмысления и мировоззрения, проводниками христианской этики.

Различная трактовка двумя направлениями христианства сугубо, казалось бы, богословского вопроса об эманации святого духа приобрела со временем политическую окраску. В отличие от католического толкования православное не создавало конфронтации между церковной и светской властью: наоборот, православная церковь всемерно поддерживала государственную власть, а монастыри-крепости, заложенные на границах Руси, являлись форпостами и проводниками идей государственности и патриотизма. Таким образом, мировая религия, принесшая на Русь формулу космополитизма («несть ни эллина, ни иудея»), парадоксальным образом способствовала зарождению и формированию русской национальной идеи, чему в значительной мере способствовали и монастыри, конденсировавшие в своих стенах «книжную» мудрость.

Христианство принесло с собой и новое, отличное от языческого, понимание времени, одной из особенностей которого была такая категория, как вечность. Общественная психология не является суммой психологий энного количества индивидуумов, а представляет собой совершенно особое явление. Точно также и монастыри, каждый из которых пытался неким образом построить вневременную модель инобытия, горнего мира на земле, и каждый из которых едва ли мог сколь-нибудь реально приблизиться к этой модели, в целом складывали особую систему мироощущения, ориентированную в будущее, а через него — в вечность. Это мироощущение заставляло по-иному взглянуть и на течение бытового времени и попытаться зафиксировать некоторые его моменты, сделать достоянием вечности, т. е., говоря иными словами, начался процесс исторического осознания бытия, связанный с началом летописания.

Советская историческая наука, если и касалась истории монастырей, то исключительно в «свете теории классовой борьбы», рассматривая монастыри как одно из орудий эксплуатации бесправного народа. Однако даже в редких и тенденциозных работах того времени было невозможно не признать, что монастыри являлись центрами грамотности, что в них собирались первые библиотеки, что монашеские обители привлекали и пестовали искусных мастеров — живописцев, миниатюристов, ювелиров, каменщиков, что строительство монастырских комплексов сыграло важную роль в формировании национальной архитектуры, что в монастырских хозяйствах отрабатывалась новейшая по тем временам технология производства. Достаточно, наверное, напомнить, что самый северный в Европе яблоневый сад, в котором произрастало несколько десятков сортов яблок, был выращен в монастыре на о. Валаам и погиб после закрытия обители.

Полная и объективная оценка той роли, которую монастыри сыграли в сложении русского государства, культуры, национального самосознания — дело будущего. Настоящий сборник — всего лишь одна из начальных попыток изучения интереснейшего исторического явления.




* Соловьев В. С. Сочинения в 2-х томах. М., 1989. Т. 1. С. 243.