Вверх

Л. П. Рупосова. Певческие школы Соловецкого и Кирилло-Белозерского монастырей

Основой настоящей публикации послужили крюковые рукописи (от наименования знака крюкъ, одного из самых частотных), находящиеся в древнехранилищах Москвы и Санкт-Петербурга, в которых имеются азбуки знамен — знаков крюковой нотации и соответствующих названий, употреблявшихся в певческой среде на Руси. Только при наличии таких азбук можно оценивать лексическую содержательность источника. Музыковеды, начиная с конца XIX в., обращались к крюковым книгам.1 С филологической точки зрения эти памятники впервые подвергнуты анализу нами.2 Азбуки знамен были дополнениями к основному каноническому тексту рукописи, снабженному соответствующими киноварными знаменами, которые располагались как над отдельными словами текста, так и над слогами в слове.

Анализ простых знаков — знамен и сочетаний знаков — лиц, попевок, сокращенных обозначений частей мелодического целого — фит на материале певческих рукописей XV — XVII вв. показал как определенную зависимость таких памятников от византийских источников (наличие отдельных грецизмов, букв греческого алфавита), так и самостоятельность творчества русских головщиков — руководителей церковных хоров и распевщиков — композиторов, создававших новые мелодии или местные варианты традиционных мелодических отрезков. О демократичности процесса создания новых частей музыкального целого, о знании мелодий церковных песнопений не только клиросом, но и прихожанами, свидетельствуют многочисленные жалобы на нарушение певческих канонов во время церковной службы. Но основным показателем является языковой материал. Наименования знамен, попевок, фит и т. д. создаются, как правило, на базе метафорических переносов общеупотребительных слов типа змиица, кобылка, мережа, стръла, крюкъ, дуда, труба и под. Заметим, что метафорические переносы — основной прием называния и в византийской нотации. Но сопоставительный анализ наименований из византийских и великорусских певческих книг показал полную самостоятельность и свободу творчества российских распевщиков. Пение на Руси издревле входило в систему начального обучения (сравните жития русских святых). В. Ундольский3 обнаружил похвалу ангелоподобному пению, изрядному осьмигласию уже в источниках, созданных при Ярославе Мудром. Церковные хоры состояли только из мужчин (басы и теноры) и мальчиков (альты и дисканты). Этому «художеству», входившему в цикл обучения — «семь свободных искусств» — уже в Греции, согласно указу царя Алексея Михайловича от 1660 г. обучали детей, которые умьют грамотъ, т. е. овладели навыками чтения и письма. Возможно, что существовал и отбор, основанный на природных данных. В том же указе требуется поставляти у церквей тъхъ (детей. — Л. П.) … с отцами.

Центрами певческого искусства были штатные монастыри. Если отдельные церкви могли оставаться безъ пънiя, то таких сведений про монастыри мы не имеем. Крупные штатные монастыри могли привлекать талантливых молодых людей и престижем своих хоров. Монастырское сообщество — общежитие, создавая корпоративную среду, способствовало изучению певческой культуры. Такие монастыри имели возможность привлекать со стороны или воспитывать собственных головщиков — руководителей хоров и известных распевщиков — авторов новых мелодий, создателей местных вариантов исполнения. Так формировались певческие школы, с пиитетом упоминаемые в анализируемых рукописях: московская, соловецкая, ярославская, усольская и др.

Как показало исследование источников, к XVII в. сложились не только местные певческие школы со своими знаменитыми распевщиками, такими, как Христофор из Кирилло-Белозерского монастыря, Логвин из Троице-Сергиевой лавры, но выделилась и особая зона, ориентированная в целом на архаичную систему исполнения.4 Сравнительный анализ памятников, созданных или списанных в Соловецком и Кирилло-Белозерском монастырях, дает возможность сделать заключение, что местные особенности певческого искусства наиболее полно проявились с начала XVII в. Они выявляются в основном не на уровне нотации (местные названия, как правило, связаны с локально ограниченными в использовании попевками), а по наличию местных вариантов исполнения. Ср.: соловецкой распъвъ, христофоровъ распъвъ, путъ соловецкой и под. Эти различия фиксировались общими певческими сводами, создаваемыми в Москве, т. е. могли получить широкую известность, но обязательно с указанием авторства или места создания. Безусловно, существовали традиционные каноны исполнения церковных песнопений, знание которых было показателем профессиональной подготовки певцов и распевщиков из разных школ. Владение семейографией отразилось в певческих рукописях регионального происхождения в наличии общих названий простых и сложных знаков, в единообразии знаков, которые были закреплены за определенными высотными областями (их выделялось четыре), поставленных над большинством слов и целых текстов. Здесь закономерно констатировать унифицированную роль московской певческой школы, т. к. в Москву, очевидно через Монастырский приказ, попадали списки местных песнопений, которые обобщались в певческих сводах. С середины XVII в. царем собирались для реформы семейографии две комиссии, члены которых были известными местными распевщиками. То есть проявившееся негативное отношение к манере исполнения на Соловках имеет не профессиональный, а идеологический характер.

Архаичность исполнения на Севере связана с традиционной для Руси опорой на басы (1-й гласъ) и более широким использованием низкой звуковой области, чем в центре, испытавшем влияние украинской певческой культуры, основанной на более высоком звукоряде.

Изучение рукописей, содержащих службы Кириллу, Зосиме и Савватию или имеющих севернорусскую атрибуцию, показывает эту особенность пения. Здесь чаще, чем в источниках центра Руси, говорится о низкой высотной области и знаках, к ней относящихся: пъти низкимъ и тихимъ гласомъ,5 ср.: мало повыше;6 мережа нижняя,7 статиа мрачная посвътлъе простые,8 мрачная,9 мережица мрачная,10 крыж таковое знамя поется ниско11 и под.

Попевки северной зоны могут иметь опущение на квинту «ядро» (термин М. В. Бражникова), начало (реже) или конец: мрачночелная,12 ср.: свътлочелная,13 мечикъ мрачноключевой,14 кулизма … с упаткою,15 с помрачною доступкою,16 с нискою сложитию,17 долина полная, ср.: долинка малая18 и др.

Московские церковные деятели во времена сложных отношений с Соловецким монастырем в своих посланиях соловецким монахам укоряли последних за слишком громкое «неблагочестивое» пение. Но, по нашим наблюдениям, число попевок и их частей на Севере, в названиях которых содержится указание на силу звучания, относительно невелико: стръла громная,19 стръла громогласная,20 великимъ гласомъ.21 Вероятно, этот упрек касается общей манеры звучания, и может быть, создается за счет преобладания басов.

Мы выдвигаем гипотезу, что на Соловках увеличивается число попевок и их частей, исполняемых в половину «нормативного» звучания: полкулизмы,22 поклазна с полукрыжною,23 полкулизмы сръдняя,24 ср.: недоскокъ.25

М. В. Бражников в своих работах указывает на наличие особых «связок» между отдельными попевками северян. Нам не удалось обнаружить этой особенности на лексическом уровне. Скорее, можно отметить различия темпа исполнения попевок: просовка краткая … та ж пространнье,26 мережица полная … собрно скорая27 и под. Для соловецкой манеры пения, на наш взгляд, был характерен прием исполнения одной попевки (или ее части) разными «ликами», левым и правым, ср.: переклич с тряскою, краткая с перекличкою (перекличью), путик с переговором28 и др.

Распевщики, естественно, ощущали отступления от традиционного исполнения, поэтому рукописи, содержащие местные варианты, исследователи иногда называют произвольниками, ср.: на произволъ,29 непостоянная.30 Отступления от традиций связаны не только с большей эмоциональностью пения, ср.: умилная, слезная, гроза (грозная),31 шибок с возгласкою, возвод с воскличкою32 и под., но, в основном, с движением голоса по высотным зонам. Такие случаи наиболее многочисленны: послъднии возносъ, затинка со сзводом,33 подъемъ с подкладкою,34 поступки,35 перекачи,36 гроза с тряскою37 и под. Только в рукописях Кирилло-Белозерского монастыря или в базирующихся на них мы обнаруживаем глагольные формы, показывающие движения голоса: стрълу мрачную ъдиною вверхъ подержати; полукружную стрълу подержавъ опрокинути; повольную потрясши опрокинъ; стръла с подчашъем … покачати; два в челну … подержавъ выгнути; громную стрълу подержавъ да борзо толкни дващи.38

Особенностью Кирилло-Белозерских распевщиков можно считать и создание новых попевок, для которых используются региональные наименования, что не характерно для соловецких певчих.

Таким образом, с определенной степенью достоверности можно установить как общие черты, характерные для северной зоны, так и некоторые региональные различия внутри нее. Привлечение материалов из других регионов Севера будет способствовать углублению наших знаний о певческих традициях этого региона.




1 Смоленский С. О. собрании русских древнепевческих рукописей в Московском Синодальном училище, СПб., 1899;

Смоленский С. О древнерусских певческих нотациях. СПб., 1901; Бражников М. В. Теория древнерусской музыки. Автореф. дисс. … доктора искусствовед. Наук. М., 1968; Бражников М. В. Статьи о древнерусской музыке. Л., 1971; Назаренко И. К. Искусство пения. М., 1960.

2 Рупосова Л. П. Региональная лексика в русской музыкальной терминологии XVI в. // Актуальные вопросы лексикологии в историческом и синхронном освещении. Смоленск: СГПИ, 1995. С. 39 — 43; Рупосова Л. П. Русская музыкальная терминология XV — XVII вв. в лексикологических описаниях и трудах // Историко-культурный аспект лексикографического описания русского языка. М., 1995. С. 191 — 198.

3 Ундольский В. Библиографические разъяснения. М., 1846. С. 4.

4 Смоленский С. О. древнерусских … С. 4, 56.

5 ГПБ. К.-Б. собр. 632/889, XVII в. Л. 1 об.

6 Там же.

7 Там же. Л. 977 об.

8 Там же. Л. 987.

9 ГПБ. Сол. собр. 690/752, XVII в. Л. 6.

10 Там же. Л. 14.

11 ГПБ. К.-Б. собр. 665/992. Л. 988 об.

12 Там же. Л. 988.

13 Там же.

14 Там же.

15 Сол. собр. 690/752. Л. 1 об.

16 Там же. Л. 40 об.

17 Там же. Л. 58.

18 Там же. Л. 3 об.

19 ГПБ Q 305, XVII в. Л. 69 об.

20 Там же.

21 К.-Б. собр. 632/889. Л. 18 об.

22 Сол. собр. 690/752. Л. 2.

23 Там же. Л. 2 об.

24 Q 305. Л. 61 об.

25 К.-Б. собр. 665/922. Л. 978.

26 Сол. собр. 690/752. Л. 38.

27 Там же. Л. 14.

28 Сол. собр. 690/752. Л. 6, 24 об., 25.

29 К.-Б. собр. 665/922. Л. 823.

30 Там же. Л. 987 об.

31 Сол. собр. 690/752. Л. 5 — 5 об.

32 Там же. Л. 9 — 9 об.

33 Там же. Л. 8 об.

34 Там же. Л. 2 об.

35 Там же. Л. 5.

36 Там же. Л. 4 об.

37 Там же. Л. 5.

38 К.-Б. собр. 665/922. Л. 987 — 987 об.