Купряшина Т. Б. Федор Уваров Третий
Федора Семеновича Уварова (17871-1845) порой называют Уваров 3-й. Датой его рождения обычно указывают 1786 год. Это неверно, поскольку дата рождения его старшего брата Сергея Семеновича Уварова (будущего министра) точно известна — 25 августа 1786 г., следовательно, младший Федор мог родиться только в следующем году. В исторической литературе пронумеровано три военных Федора Уварова. Знаменитый генерал от кавалерии Федор Петрович Уваров (1773−1824) считается первым. Уваров второй известен меньше, это Федор Александрович (1780−1827), подполковник кавалергардского полка, камергер, женатый на сестре декабриста Лунина. Он запомнился современникам как один из самых отъявленных русских бретеров и тем, что однажды поутру вышел из дома и никогда не вернулся.
О нашем Федоре Уварове еще очень мало известно. По крупицам собранные сведения создают образ личности значительной, интересной. По воспоминаниям современников он был мягкий, деликатный человек, оригинал и чудак. Едва ли можно было такое предположить о бравом военном с портрета, представленного в Художественной галерее Муромского музея. Получил он европейское воспитание, отличался изящной французской речью. Начинал свою карьеру в московских архивах Коллегии иностранных дел. Термин «архивные юноши» у Грибоедова в комедии «Горе от ума» несет оттенок иронии — там служит Молчалин. «С тех пор, как числюсь по архивам, три награжденья получил», — говорит он. Но это не о нашем герое.
В 1798 году, т. е. одиннадцати лет от роду, Федора, как это было тогда принято, зачислили юнкером в Коллегию иностранных дел. В 1799 году при реформе исключен «за малолетностию», как и многие прочие недоросли. В 1801 году, в четырнадцать лет, поскольку отличался особенными успехами в учении, по ходатайству канцлера графа А. Р. Воронцова вновь был определен в Коллегию иностранных дел тем же чином, т. е. юнкером. В 1803 году, в шестнадцать лет, стал переводчиком.
В 1804 году, в семнадцать лет, началась его военная карьера2 — он служит в привилегированном кавалергардском полку. Во время русско-австро-французской войны 1805 года он, восемнадцатилетний юноша, отличился в Аустерлицком сражении, получил свой первый орден — Св. Анны 4-й степени «За храбрость». Этого ордена нельзя видеть на погрудных портретах, поскольку он носился на эфесе сабли. Затем он участвовал в военной кампании 1806−1807 годов против Наполеона на территории Пруссии. Накануне Отечественной войны, в феврале 1812 года, Уваров перевелся подполковником в Екатеринославский кирасирский полк, куда брали крупных сильных мужчин. Ему двадцать пять лет. После Бородинского сражения по свежим впечатлениям он пишет в письме брату Сергею: «Наша дивизия была туда послана, и храбрые и мужественные атаки кирасир, поддержанные 2-ю Гренадерскою дивизией принудили неприятеля отступить. Я в селе был командирован двумя эскадронами и был послан первым в атаку. 26 (августа 1812 г., дата по старому стилю. — Т. К.) полковник Волков получил контузию, я командовал уже полком и был довольно счастлив, заслужил хорошее мнение моих начальников. Дохтуров, у которого я очутился под командою, не знав меня, на другой день… говорил обо мне с теми выражениями, которые могут быть лестны для молодого человека, который желает исполнить свой долг»3. Мнение генерала Д. С. Дохтурова дорогого стоит. Это не тот случай, когда герой наш «счастлив в товарищах своих» и «вакансии как раз открыты, то старших выключат иных, другие, смотришь, перебиты». Ф. Уваров был среди героев войны 1812 года, получил ранения, награждения и отличия. Участвовал в заграничном походе русской армии. После войны он долгое время служил в Орловской губернии. В 1817-м был произведен в генерал-майоры.
В эти годы попал к нему под начальство старинный знакомый и земляк Сергей Николаевич Тургенев. В 1818 году Ф. С. Уваров стал крестным его сына Ивана, будущего писателя. Отец И. С. Тургенева, как известно, рано умер. В таких ситуациях роль крестного отца обычно возрастает. Однако нам неизвестно, общался ли Уваров со своим крестником в его юные годы. Когда ему было шестнадцать лет, Уварова уже не стало.
В 1820-м году по Орловской губернии путешествовал некий Гавриил Васильевич Гераков (1775−1838), забытый ныне писатель. Когда-то его произведение «Твердость духа русских» было популярно, оно есть в нашей музейной библиотеке. Свое орловское путешествие Гераков подробно описал в путевых записках, которые вскоре были изданы. В частности, пять дней он находился в Орле, ежедневно встречаясь с Федором Уваровым, его родственниками и сослуживцами. Мы можем видеть, какое впечатление производил наш герой. Гераков писал: «Был у генерал-майора Феодора Семеновича Уварова, где застал приехавшую к нему мать его Дарью Ивановну; не могу нахвалиться их приемом. Приглашенный, обедал со всеми ими у корпусного командира генерал-адъютанта Корфа»4. В воскресный день 14 ноября: «С удовольствием обедал у Феодора Семеновича Уварова, прекрасного душою и умом. Был в театре, — билет прислал Уваров; давали комедию в стихах Грибоедова «Притворная неверность». Изрядно играно, но любовники и любовницы приметно, что холопы. За комедиею следовала большая опера «Похищение из Сераля». Музыка Моцарта очень хорошо разыграна, и пели весьма порядочно… Оркестр хоть бы в Петербурге»5. Вечером следующего дня пишет: «С шести до восьми у Дарьи Ивановны Уваровой и любезного ее сына. Тут бостон, вист и все военные хорошие люди… Дарья Ивановна весела и любезна»6. 16 ноября: «В два часа приехал к Дарье Ивановне, которая «как сына принимала»7. Запомнился Геракову день 17 ноября: «Званый корпусным командиром на завтрак, поехал в первом часу; тут уже были Дарья Ивановна с молодцом сыном своим, сестрица ее княгиня Куракина… Генерал, штаб- и обер-офицеры и один я статский… Более тридцати особ сидели у гостеприимного Корфа за завтраком, лучше сказать, за славным обедом… Упросили, и запел Евдоким Васильевич Давыдов (младший брат поэта-партизана. — Т. К.), очень мило, потом я малоискусный, в заключение пела прекрасно княгиня Куракина, и все были довольны…»8. Федор Уваров, видимо, в тот вечер не «выступал», хотя известно, что он был страстным любителем музыки. Перед отъездом, 18 ноября, Гераков записал: «Званый обедал я у любящих меня Уваровых, хотя и приглашал генерал-адъютант Корф. В седьмом часу… благодарил Федора Семеновича Уварова и мать его за патриархальное обращение с бедняком. На дорогу Уваров приказал приготовить для меня две дюжины пирожков и сам увертывал каждый в бумагу, как не быть чувствительным! Это делается только с родными братьями»9. Подробность весьма трогательная.
Ф. С. Уваров считался отличным полковым командиром. Однако служба его, похоже, шла не совсем гладко. В 1823 году в 3-м эскадроне Екатеринославского полка произошло «возмущение»10. Командир полка полковник Плахов арестовал зачинщиков. На следующий день кирасиры потребовали их освобождения. Прибывшему к ним генерал-майору Уварову, заменявшему командира дивизии, удалось уговорить кирасиров не нарушать присягу и воинский артикул, строго запрещавшие любые сборища. Уваров недавно, в прошлом только месяце, производил инспекторский смотр эскадрона и тогда не услышал никаких жалоб и претензий. Дело это получило широкую огласку. Возможно, это было для Уварова поводом задуматься об отставке. В 1824 г. Уваров-младший просил своего старшего брата Сергея помочь (оказать протекцию в Петербурге) получить деньги, затраченные им на провиант и фураж Екатеринославского полка еще в 1814—1815 годах. Он потратил тогда своих почти 50 000 рублей, а возвратили ему в 1816 году менее 12 000. За министерством военных дел числился долг. Служба была весьма затратным делом.
«Для большинства офицеров единственным источником существования служило жалованье, весьма небольшое. Так, по штатам павловского времени, армейский и гвардейский прапорщики получали соответственно 200 и 172,20 рублей в год, подпоручики — 200 и 191,90, поручики — 240 и 249,30, штабс-капитаны — 340 и 445,50, капитаны — 340 и 558,60, майоры — 460, подполковники — 600, все полковники — по 900 рублей. В первые годы XIX века цифры изменились незначительно. Лишь немногие офицеры получали доходы от поместий и только один из десяти имел семью»11.
Как видно из записок Геракова, Уваровы вели светский образ жизни на широкую ногу, постоянные приемы гостей требовали затрат. Дела имения были сильно расстроены. Генерал-майор Федор Уваров был «уволен от службы по домашним обстоятельствам». «Мне только бы досталось в генералы», — судили Скалозубы. Еще бы шаг — и Уварову попасть в генералы, но он «уволен с мундиром». Ношение военного мундира у пенсионеров строго регламентировалось12. Иные увольнялись с мундиром и пенсией, а ему пенсия, видимо, не полагалась?
После отставки с 1827 года Федор Уваров поселился в своем имении Холм Бельского уезда Смоленской губернии. Ему принадлежало около полутора тысяч крестьян — не много. Свою энергию он направил на исправление дел фамильного имения.
После восстания декабристов многие представители военного класса, прогрессивно настроенные дворяне уходили, в отставку. Таков двоюродный брат полковника Скалозуба, который,
«Любезный человек, и посмотреть — так хват.
Прекрасный человек двоюродный ваш брат…
Но крепко набрался каких-то новых правил.
Чин следовал ему; он службу вдруг оставил,
В деревне книги стал читать».
Вот так и наш герой поступил буквально по Грибоедову. Уваров выписывал лучшие иностранные журналы, был в курсе и российских литературных новостей. Комедия «Горе от ума» написана в 1822—1828 гг. Нет никаких подтверждений того, что Федор Уваров был прообразом этого «двоюродного брата», причины отставки скорее были финансовые. Его ситуация была типичной.
Грибоедов всего на несколько лет младше братьев Уваровых, они были знакомы с детства. Усадьба писателя Хмелита, как и Холм Уваровых, находилась в Смоленской губернии. В имение Холм братья Уваровы приезжали на летние каникулы (вакации). «Это были «изящные молодые аристократы», и дом в усадьбе Уваровых становился «училищем высшего тона» для всех обитателей соседних имений, в том числе для юного Александра Грибоедова, его сестры Марии и хмелитских кузин Элизы и Софьи»13.
И в более поздние времена «уютная атмосфера холмского дома с иконами, старинной мебелью и библиотекой, семейными преданиями, сама благородная личность героя войны 1812 года привлекали к себе множество гостей из соседних имений и обеих столиц. Вплоть до революции Холм, принадлежавший роду Уваровых, был одним из крупных культурных гнезд Смоленщины. После революции из усадьбы были вывезены бронза, картины, мебель, предметы поступили в Национальный музейный фонд. До наших дней сохранились остатки фундаментов усадебных построек, фрагменты парка и фамильного некрополя Уваровых»14. Федор Семенович умер в 1845 году, похоронен в семейной усыпальнице усадебной церкви в Холме. Там же через десять лет был похоронен и его брат — граф Сергей Семенович Уваров. В районном центре Холм-Жирковский (так теперь называется Холм) на месте той церкви установлен памятный крест15.
Федор Семенович составил богатую коллекцию растений16, одну из лучших тогда в России. Это фамильное увлечение. У его знаменитого деда по материнской линии — Алексея Кириловича Разумовского сад в Горенках (около Балашихи) считался одним из «чудес света» Москвы. Он был почти уничтожен во время наполеоновского нашествия, но не солдатами противника, а разгромленный собственными крестьянами, которым были чужды эти барские причуды. По воспоминаниям графини П. С. Уваровой17 парк в их подмосковном имении Поречье создавал Федор Семенович Уваров. Брат его — известный министр просвещения — садами-огородами не интересовался, занят был службой и научными трудами.
Федор Семенович умер еще не старым (не было шестидесяти лет), так и не женившись никогда. Имение его наследовал брат-министр, а затем племянник — археолог Алексей Сергеевич Уваров. Ко времени отмены крепостного права (1860 г.) смоленские имения Уваровых состояли из 43-х сел и деревень18. Остались ли в наследии его боевые награды, книги, журналы? Могло что-то с уваровским наследием попасть в Муром, в Карачарово, затем в музей.
Казалось очевидным, что именно его военный трофей хранится в музейной библиотеке — роскошный альбом французских гравюр с тисненой золотной надписью: «Отбито у маршала Давуста в сражении при деревне Доброй ноября 5 дня 1812 года». Это самое Доброе находилось в эпицентре боевых действий во время известного сражения, названного по городу Красному. Именно там, у Доброй, военные дороги Федора Уварова пересеклись с наполеоновским маршалом Даву. Здесь в начале ноября одна из наполеоновских колонн была отрезана и «старалась пробраться мимо города». Уваров как раз отличился «при истреблении корпусов короля неаполитанского, маршалов Нея и Давуста, за что получил орден Владимира IV степени с бантом»19.
Удивительно, что в военное время маршал Даву возил в обозе тяжелый огромный фолиант с гравюрами, исполненными по известнейшим живописным произведениям. Может быть, это был его «военный трофей», захваченный в какой-то усадьбе в России. Луи Даву необычный военный — единственный из наполеоновских маршалов, который не был побежден на поле боя, получив прозвище «железный маршал». Он был прекрасным стратегом, разрабатывал планы кампании, а на поле боя блистал мужеством. Он обладал незаурядными математическими способностями, много читал, увлекался философией. Его дядя, майор д’Аву считал, что племянник никогда не станет солдатом, потому что увлекается книгами Монтеня, Руссо и других философов. Даву был ранен в Бородинском сражении. Во время отступления французов из России он долго сохранял порядок в своем корпусе. Однако под Красным 5 ноября 1812 года в трехдневном бою остаткам корпуса Даву пришлось прорываться сквозь русские войска, при этом была потеряна почти вся артиллерия, солдаты и личный обоз.
Итак, пути Уварова и Даву пересеклись. Все, что происходило во время войны 1812 года в источниках и литературе описано очень подробно, едва ли не по часам. В этот период полковник Уваров был командующим шефским эскадроном генерал-майора Кретова Екатеринославского кирасирского полка, входившего во 2-ю кирасирскую дивизию армии под командованием генерал-лейтенанта князя Голицина. Диспозиция войск в сражении под Красным описана самим Кутузовым в донесении государю20. Он упоминает 2-ю кирасирскую дивизию среди наших войск, подходивших к Красному и громивших неприятельские колонны. Однако обоз Даву был захвачен, как сообщает Кутузов, лейб-гвардии Финляндским полком. Подробности таковы: Максим Константинович Крыжановский со своим Финляндским и Егерским полками поддержал атаку русских кирасир на неприятельскую пехоту, ворвался в Доброе и захватил 350 пленных, 8 пушек, весь обоз маршала Даву и маршальский жезл. В награду за мужество был удостоен ордена Владимира III степени. Его женой была писательница-переводчица Мария Алексеевна, урожденная Перовская (1791−1872), внебрачная дочь графа А. К. Разумовского (дедушки нашего героя)21. Уваров за это сражение награжден Владимиром 4-й степени с бантом. Наверное, они с Крыжановским были знакомы, сражались рядом и могли тут встретиться, обсуждать отбитые трофеи.
Книга маршала Даву с роскошными гравюрами, как выяснилось по учетным номерам, попала в музей не от Уваровых, а из коллекции репрессированного Никиты Андреевича Меликова. Впрочем, и это обстоятельство не исключает того, что была она в руках нашего героя Федора Уварова, который вполне мог оценить это роскошное издание, попади она ему в руки во время тех военных действий. Такие библиофильские редкости не часто переходят из одной коллекции в другую, но это уже совсем другая история.
1 См. правильную дату 1787 г.: Уварова П. С. Былое. Давно минувшие счастливые дни / Подгот. текста и писем, коммент. Н. Б. Стрижовой // Труды ГИМ. — М., 2005. — Вып. 144. — Комментарии [2]. Примечание 34. — С. 255.
2 Сборник биографий кавалергардов 1801—1826 гг. — СПБ., 1906. — С. 113.
3 ОПИ ГИМ. — Ф. 17. — Оп. 1. — Д. 67. — Л. 1об., 2.
4 Гераков Гавриил. Путевые записки по многим российским губерниям. — Петроград. 1828 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: myorel.ru/vestnik/?article=7308; Власов В. Прекрасный душою и умом // Орловский Вестник. — 2007. — 17.09.
5 Там же.
6 Там же.
7 Там же.
8 Там же.
9 Там же.
10 Там же.
11 Ульянов Илья. 1812. Русская пехота в бою // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: profilib.com/chtenie/112 073/ilya-ulyanov-1812-russkaya-pekhota-v-boyu-7.php.
12 Знаки различия званий Русской Армии. XIX-XX век // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: topwar.ru›10 232-znaki-razlichiya-zvaniy…armii-xix…
По данным же В. М. Глинки офицеры и генералы, уволенные со службы «с мундиром», не имели права на ношение эполет (См.: В. М. Глинка. Руский военный костюм XVIII — начала XX века. — Л., 1988).
13 Филиппов А. А. Смоляне — участники войны 1812 года в окружении А. С. Грибоедова // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.nasledie-smolensk.ru/pkns/index.php?option=com_content&task=view&id=1358&Itemid=54&limit=1&limitstart=1.
14 Там же.
15 Полякова М. А. Поречье и Холм Уваровых: хозяева и гости // Русская усадьба. — М., 2001. — С. 457−467.
16 Купряшина Т. Б. Уваровы ботаники //Сообщения Муромского музея — 2012. — Владимир, 2014. — С. 131.
17 Уварова П. С. Былое. Давно минувшие счастливые дни. — С. 13.
18 Извлечения из описаний помещичьих имений. — СПБ., 1860. — Т. IV. — С. 10−12.
19 ОПИ ГИМ. — Ф. 17. — Оп. 1. — Д. 796. — Л. 3.
20 Известия о военных действиях 1812−14 гг. по материалам периодической печати. Журнал военных действий с 5 (17) ноября 1812 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://www.runivers.ru/doc/patriotic_war/1812/hostilities/?dat=17.11.1812.
21 Герои 1812 года. Завещание коменданта // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.ladoga-news.ru/news?id=2981.