Купряшина Т. Б. Откуда яблони на Перемиловых горах

Многие ученые люди о сем чрез книги свои засвидетельствуют,

что строение садов есть приятнейшее упражнение,

а житие во оных лучшее веселие во всей жизни человеческой.

Флоринова экономия. О садах и винограде.

В 2009 году, осенью, совершили мы небольшую этнографическую экспедицию в бывшую заокскую часть Муромского уезда вблизи с. Жайска — на Перемиловы горы¹. Это высокий правый берег Оки, ниже Мурома, бывший стан Стародуб Воцкий. Официального названия «Перемиловы горы» нет на современных картах, а на старинных картах было. Это историческое наименование местности, связанной со святыми Петром и Февронией. С высоченного холма открывается там вид на покрытый лесом крутой обрыв, на далекую ленту Оки, за которой расстилается нетронутый исторический ландшафт, не испорченный ни строениями, ни дымными трубами, и только опоры ЛЭП едва угадываются вдали. Так было и тысячу лет назад. В наше время правый окский берег облюбовали рыбаки. Их самодельная слободка тянется на несколько километров вдоль красноватого глинистого берега.

В день нашей экспедиции, в начале сентября, лесная дорога была усыпана красными яблоками. Сама яблонька стояла выше дороги на склоне, не дичка. Яблоки оказались довольно вкусными. Это был урожайный яблочный год. В окрестных селах нас угощали великолепной «Мельбой». Красные яблоки уже лежали огромными помойными кучами в садах. Мы фотографировали, больно было видеть эту традиционную нашу беспомощность перед большим урожаем. В лесу мы нашли не только многие яблони, но и груши, выродившиеся, невкусные. Были там и рябины, и калины, и шиповники. Воображение соединяло эту картину «райского сада» с историей о любви Петра и Февронии. Остановились они на ночлег в этих премилых, как сказала Феврония, горах. Обед им готовили на колышках. Феврония, чтоб утешить князя, превратила колышки в процветшие деревца. Цвели они, завязали яблоки (символ любви²), от них местные яблони и пошли. Или все было иначе, просто, прозаично. Кто-то гулял, дружил, любил, яблочки грызли, бросали, семечки проросли.

Реальная история совсем другая: «Подобные сады, вместе с селениями занимают береговую возвышенность Перемиловых гор заречной части (Муромского. — Т. К.) уезда, начиная от села Клин вплоть на выход в Горбатовский уезд. В этой местности лет 15−20 назад садоводство находилось в самом цветущем состоянии, но с резкой переменой климата в описываемом уезде сады совершенно погибли, только у самых истых садовников уцелели они»³. Так писал Н. Г. Добрынкин в 1870-е годы, значит, по его мнению, «цветущее состояние» садоводства приходилось на середину XIX века.

Сады древности

Иностранцы, не бывавшие в России, до сих пор представляют ее заснеженной пустыней. В начале XVII века иностранцы-очевидцы пишут: «Зимою там страшно холодно, и выпадает глубокий снег. Плодов всякого рода и винограда там очень мало, кроме яблок в городе Москве, разведенных там одним немцем, но и те довольно редки»⁴. О том же времени остались и другие суждения: «Некоторые думают и пишут, что в России не растут ни плодовитые деревья, ни зелень: они грубо ошибаются и находятся в заблуждении, потому что там не только разводятся разные деревья, но и сеются всякие семена, так что в России легче достать плодов, нежели в другом месте, каковы, например, яблоки, сливы, вишни, маленькие сливы, крыжовник, смородина, дыни, морковь, свекла, петрушка, хрен, редька, редис­ка, тыква, огурцы, серая и белая капуста, лук, чеснок, шалфей, ноготки, разных цветов фиялки, мирра, гвоздика, исоп, майоран, тимьян, базилика, перец и другие подобные плоды, о которых не считаю необходимым здесь рассказывать»⁵. Нашлись строки и о нашем крае: «Область Володимерская — очень красивая, плодоносная страна, изобилует воском, салом, скотом, пчелами, рыбой и хлебом, так что иногда от одной бочки семян земля дает 12, 16, 18, а в иную пору и 20 бочек зерна»⁶. Не верится, чтоб урожай в наших местах бывал сам-20.

Петр Симон Паллас, один из наиболее выдающихся естествоиспытателей всех стран и времен (как сказано об этом ученом в Русском биографическом словаре Половцова), пишет о том, как в июне 1768 года он с Лепехиным и Гилденстетом начал путешествие по России. О Муроме он сообщает нечто загадочное: «На согнивших бревнах на берегу много растет желтых древесных губок; и меня уверяли, что молочный сок из оных употребляется за домашнее лекарство и очень пригоден к прогнанию желваков на теле и затверделой опухоли на ногах у старых людей». Еще интереснее следующее: «О содержании садов в Муроме стараются больше, нежели в других малых Российских городах, и садят не только множество поваренных трав, но и дыни и всякий овощ; да и многие жители имеют хорошие яблонные сады. В сей стране от часу больше показываются такие растения, которые в северных частях России не ­известны»⁷.

Итак, не одним огурцом славен Муром. К концу XVIII века земля наша славилась садами. Источники (увы, очень скудные) по древнему периоду Мурома не упоминают ни «садов», ни «садового строения», ни «садовников», ни «садовых мастеров» и пр. Археологи тоже ничего не добавили, даже вишневых косточек не встречали они в раскопах на территории Муромского кремля. Вишня культура нежная, появилась в наших широтах поздно, а яблочные семечки не могли сохраниться. Археология прежде не особенно интересовалась древними насаждениями, лишь в последнее время остаткам садов уделяется внимание. В 2008 году в Великом Новгороде у Десятинного монастыря был раскопан регулярный сад XI века, в котором росли яблони. До этой находки только предполагали, что в это время уже существовали русские сады. Интереснейшие результаты может предложить полеоботаника. В почве (и в очень древних слоях тоже) остаются фитолиты (остатки растений) и микроорганизмов. Это направление только начало развиваться. Мало еще применяются методы палинологии, дендрохронологических и других сложных исследований, которые сегодня могут показать возраст и породы некогда росших деревьев. Русь была деревянной, и сады выгорали во время пожаров, потому их следы найти непросто. Так, в «Слове о погибели земли Русской» указаны в числе утрат монастырские сады («винограды обительные»). Материал по древнерусскому садоводству крайне скудный. В Новгородских писцовых книгах XV в. имеются неоднократные записи про сад, и яблони, и деревья вишневые. Ничего подобного про Муром нет. Встречаются лишь редкие краткие упоминания. Н. Дубенский в статье в 1887 году связывает зарождение садоводства с монашеством. Ссылаясь на некое «известие», он пишет, что сады «они разводят, начиная конечно с Киева и Киевского княжества, при княжеских теремах и при устраиваемых ими монастырях»⁸. Появление садов во Владимиро-Суздальском княжестве он относит ко второй половине XII в. Известно, что Андрей Боголюбский во второй половине XII в. заложил сад в 11 км от Владимира. Этот сад мог служить образцом при создании садов в Суздале, Владимире, Муроме, Вязниках и других городах.

Д. С. Лихачев отмечал, что в Древней Руси монастырские сады были особенные. Мотив к разведению отдельных видов деревьев, кустарников, цветов часто скрыт в Священном Писании и другой религиозной литературе и связан с сакральной значимостью растений. Мог быть средневековый сад и в Спасском монастыре Мурома. «Владимир, Суздаль, Вязники и Муром исстари славились яблоневыми и вишневыми садами. В XIII в. сады так умножились во Владимирском княжестве, что в пользовании плодами их не знали меры, ни времени, ни места»⁹, — так писали в ХIX веке. Подтвердить это теперь нечем. В Древней Руси существовало градостроительное законодательство, по которому следовало оставлять расстояния между зданиями, достаточные для садов. Между постройками следовало оставлять «прозор», не заслонять соседу вид на окрестности, церкви, озера, холмы, монастырские сады и пр. Между посадками и соседним двором надо было оставлять около 4 м. Это говорит о развитом садоводстве-огородничестве. Эти понятия (сад и огород) не всегда разделяли. С конца XIII до начала XVII века наблюдается известное ухудшение климата. У нас нет никаких материалов об этом периоде муромского садоводства. С потеплением климата возрождались сады.

Сады XVIII-XIX вв.

На развитие садов влиял не только климат, но и экономические факторы, в частности, законодательные нормы. Если в XVI веке огороды-сады служили для удовлетворения потребностей семьи, а продавались, судя по упоминанию в Домострое, только излишки, то позднее огородничество и садоводство приобретают в городах все более товарный характер. Городовое положение 1785 г. специально оговаривает, что посадским разрешается продавать плоды и овощи.

В топографическом описании, составленном в 1784 г., сказано, что жители Мурома «нужные к содержанию себя вещи получают от приезжающих на торги уездных жителей, а при том довольствуются плодовитыми садами, коих находится в сем городе довольное число. Сверх того, в огородах садят овощи до стола принадлежащие»¹⁰. Доходы в казну ежегодно начислялись, в том числе, и с садов. Так вот за Муромом числилось — 00, а по Юрьев-Польскому — 2 р. 60 к., по Вязникам — 90 р. 50 к.¹¹ Если сад был «к содержанию себя», то и налогом не облагался.

В «Статистическом обозрении состояния Владимирской губернии в 1817 году»¹², составленном В. С. Благовещенским, садоводство не упоминается ни в отношении Мурома, ни уезда. В статье о Муроме автор счел важным отметить: «Заслуживают особое внимание из селений Карачарово и Панфилово, Заблицкий погост, Новоселки, Клин, Яковцево и Булатниково; первые два производят торговлю хлебом, огуречным и канареечным семенем и торгуют вообще на 85 000 рублей, а в последних бывают еженедельные торги»¹³ с оборотом 5000 р. Про огурцы известно давно, а «канареечное семя» (корм для канареек) достойно отдельного исследования. Все прочие рассуждения о муромском садоводстве относятся к более позднему времени. Остается предположить, что пожары, уничтожившие город в 1792 и 1805 годах, пожгли и сады. После них сады, как и все почти городское строение, начались с нуля. В статистическом обозрении 1817 года ничего нет о садах Мурома, потому что они еще не выросли. А если и были уже посажены, то не играли заметной роли.

Новые сады могли закладываться по новым технологиям. В это время начало издавать труды Вольное экономическое общество (ВЭО), уделявшее внимание и разведению садов. Книга «Деревенское зеркало», изданная этим обществом, была в Муромском духовном училище, о чем свидетельствует владельческая надпись. Теперь она хранится в музейной библиотеке. Материалы по садоводству изложены в ней в виде занимательных и назидательных рассказов. Например, в повествовании «о скором размножении и произращении хороших плодовитых дерев новым образом»¹⁴ главный персонаж Маланья удачно выращивает овощи, а плодовые деревья не умеет привить. Обращается она к управителю Правдинину, учится, как у посаженных годовалых отпрысков обрезать основной корень и пр. Во второй части в главе «О пользе садов и овощей садовых» рекомендуется заводить сады на негодных землях, пустырях, косогорах. Здесь действует персонаж Кузьма Досужев. Он накопал в лесу дичков яблонных и грушевых (их тогда было много в российских лесах), а слив и вишен выпросил (они в лесах не водились). Пригласил садовника для прививок и у него всему учился. Доход получил от яблок — 45 руб., от груш — 22 руб., от слив и вишен — 18 руб.¹⁵ Современные исследователи не без основания приписывают это сочинение А. Т. Болотову.

Андрей Тимофеевич Болотов (1738−1833) увлеченно занимался садами всю жизнь и разводил их всюду, много писал на эту тему. Его имение было в Тульской губернии, расположенной южнее Владимирской, и климат там несколько теплее. После многолетних опытов ему удалось разработать систему выращивания посадочного материала, мало чем отличающуюся от современной. Он назвал ее «садовый завод». Его статьи в Трудах Вольного экономического общества тоже нашлись в музейной библиотеке. По его мнению яблони и некоторые другие садовые деревья любят тяжелые, унавоженные земли. Именно такие земли преобладали в междуречье Оки и Волги, где и сосредоточены были наилучшие в Нечерноземье фруктовые сады. О крыжовнике он пишет, что деревенские хозяева продают его ежегодно рублей на 100−200 и гораздо более. Идет он на наливки, хорошо хранится, при недороде яблок их заменяет. Наиболее популярны ягоды красные и гладкие. Отмечает легкость размножения крыжовника, и «садить» можно меж яблонь. Но: «вызябают, черви выедают, и не отыскано средство… не известно еще от каких собственно насекомых гусеница сия заводится»¹⁶. Ныне вся жизнь вредителей изучена, а безо­пасного средства так и не отыскано.

Большим авторитетом у практиков того времени считались агрономические труды Василия Алексеевича Левшина (1746−1826). В 7-й главе «Евгения Онегина» Пушкин говорит о помещиках, увлеченных своим сельским хозяйством: «Вы школы Левшина птенцы». Он был агроном и литератор, автор многих популярных агрономических, технических, исторических и литературных произведений. В музейной библиотеке есть «Ручная книга сельского хозяйства». Это его вольный перевод с немецкого со многими комментариями и отступлениями. Например, вот его оригинальное мнение: «О разводе садов хозяйственных. Предки наши хотя не были отменные садоводы, но лучше содержали хозяйственную часть сию, нежели мы… Оставшиеся после них сады, вызябая в случившиеся жестокие зимы неоднократно наголову, отрастают опять от корней и вновь начинают приносить плоды того же самого роду. Это доказывает, что имели они терпение дожидаться своих плодовитых дерев от посеянных семячек, и что совсем не знакомы они были с удобрением плодовитых дерев посредством прививания. И, однако ж, когда слышим мы, что некоторые из частных хозяев получают за продажу плодов годового доходу рублей сот по шести и больше, должно ведать, что сады их старинного заведения и состоят из почковых, а не привитых дерев; последние столько плода не принесут»¹⁷. Он не противник был прививок, но считал что «служит то к невинному и приятному увеселению охотников»¹⁸. Он советует яблоки целиком сажать в землю.

От таких семечковых яблонь (теоретически!) могло сохраниться до наших дней потомство (отпрыски) на Перемиловых горах.

Наконец, точно известно, кто в Муроме мог пользоваться книгой «Полная система практического сельского домоводства», где было немало материалов о садовых премудростях. В июньском номере помещен список: «Имена особ подписавшихся в мае и июне месяце», в т. ч. в городе Муроме: «Г. Д. ст. сов. Александр Данилович Чоглоков, Г. Кол. Ас. Михайло Григорьевич Языков, Г. Капитан Александр Алексеевич Кравков, Г. Кол. Секретарь Ник. Дмитриевич Теплов, Г. Провинциальный секретарь Алексей Степанов, Г. 14-го класса Алексей Иван. Бурцов, Г. Унтер офицер Павел Иван. Бурцов, Г. корнет Павел Алексевич Евреинов, Г. Артиллерии Порутчик Семен Григорьевич Языков, Г. Поручик Петр Николаевич Воейков»¹⁹. Кроме того, владельческая надпись гласит, что сия книга «Муромского уездного училища».

Реконструируя круг интересов и чтения муромских садоводов двухсотлетней давности, отметим еще «Практическое и умозрительное земледелие»²⁰ Синклера, принадлежавшее Муромскому духовному училищу. Но, увы! Страницы книги так и остались неразрезанными.

Следующий по времени источник — труды А. А. Титова (1783−1848). В «Статистическом обозрении города Мурома», составление которого можно отнести к 1840 году, Титов пишет: «Садов обывательских 150; они, занимая около 8400 кв. сажен., наполнены деревьями, — более яблонными и вишневыми, — небольшая часть грушевых, сливовых и черносливных (в числе их замечателен терн, местное произрастение. — Это в примечаниях. — Т. К.); из кустарников в них довольно находится: смородины как красной, так — белой и черной, малины разного сорта, крыжовника; все это составляет предмет хозяйства и продовольствия здешних жителей. Плоды этих садов, — особенно яблоки и вишни, — сбываются на месте и на Нижегородской ярмарке; тех и других плодов в урожайные годы продают жители, сверх продовольствия домашнего, на сумму от 20 до 30 руб. в год. Лучшими по числу деревьев и по сортам яблок и вишен, считаются сады купца Ив. Вл. Гундобина»²¹. Это, последнее, имя встретим и в сведениях за начало двадцатого века — сады дело долговременное²². Титов же пишет и про городской выгон, и про землю под сенные покосы, и под огороды. Но явно уделяет больше внимания огородничеству. И среди муромского экспорта продукты садоводства не упоминаются. Публикатор трудов Титова упоминает сад, но, похоже, не фруктовый: «В 1864 выстроили ярмарочные балаганы и возле развели сад для гулянья. Место отвели за чертою города, вблизи Меленковского почтового тракта»²³. Теперь это район улицы Куликова.

Местный землемер и краевед Н. Г. Добрынкин в описании Муромского уезда 1870-х гг. сообщает, что во многих селениях (но не сплошь) имеются при домах сады с фруктовыми деревь­ями и ягодными кустами. Располагались они обычно позади усадебных построек. Большинство садов служит «лакомством» самих крестьян, т. е. это не промышленные сады. Но есть селения, где исстари сады составляют единственный источник доходов. Земли для хлебопашества там мало. Описывая предания Муромского края, Добрынкин обращает наше внимание на Перемиловы горы: «Жители этой местности очень развиты, способны к ремесленным и промышленным предприятиям; красивы, ловки, сметливы; одним словом «чистый народ» по тамошнему выражению»²⁴. В описании 1878 г. он весьма подробно описывает местные сады: «В городе Муроме, окрестных селениях и преимущественно береговых, расположенных на Перемиловской возвышенности в садах разведены фруктовые деревья: яблони, общераспространенные между ними следующие: плодовитка, черное дерево, боровинка, апорт, анис, скороспелка, прозрачная, скрут (белое яблоко), хорошавка (алое яблоко), белянка, пестрянка, пальцево (крупно-полосатое), гришенька, грушовка, китайские яблочки и другие; - дули, груши, красная слива озимая, чернослив, терновник — розовый и темно-сизый; вишни — простые (дрищевка) и родительская. Ягодные кусты: малина — красная и белая, крыжовник — гладкий и мохнатый, барбарис, смородина — красная (брусковка и мелкая) и черная. В грядах разведены разного вида клубника — крупная и мелкая. Кроме того, произрастают в садах: сирень, акация, бузина, тополь, жимолость, шиповник и т. п. кустарные и цветущие растения»²⁵. В селе Вареже главный сбор и продажа «заключается в красной смородине, которой в иных садах бывает до 60 пуд в год» — это 960 кг., т. е. почти тонна. Это же целые поля смородины! Надо отметить, что в диком состоянии смородина как черная, так и белая, и красная была еще распространена по берегам и влажным оврагам. Про крыжовник сказано, что водится во всех садах, но урожай его сделался незначительным в сравнении с прежним. Доход от этой ягоды сократился на 9/10 против прошлых лет.

Такое разнообразие сортов яблок современному потребителю незнакомо вследствие глобализации. Все плоды возят на большие расстояния, поэтому главный критерий отбора — транспортабельность и товарный вид. Раньше каждый регион выводил свои сорта, их же и потреблял в основном. Вкус большинства из пятнадцати сортов перечисленных выше яблок не знаком нашим современникам, а названы-то только самые популярные. Едва ли мы теперь сможем узнать вкус плодов, которыми некогда лакомились в Муроме. Практически все сорта яблок, перечисленные Добрынкиным, стали «садовым антиквариатом». В сортименте современных питомников они уже не предлагаются к продаже, а фигурируют в занимательных и полезных статьях.

Исключением оказался сорт «Белянка» — саженцы можно купить. Он описан как старинный зимний сорт, возникший в одном из южных штатов Северной Америки. Происхождение ее заставляет сомневаться, что это и есть тот самый сорт, что выращивали муромцы. Яблоня зимостойкая, очень урожайная. Плоды ее небольшие белые или желтоватые яйцевидной формы (60−75 г), очень сочные, острого освежающего сладко-кислого вкуса или даже сахаристо-сладкие, не пресные. Созревают они в середине сентября, способны сохраняться 1,5 месяца. «Скрут белый» фигурирует еще под названиями «Полускрут», «Скрут полосатый», «Бель фарфоровая». Это старинный сорт из Поволжья, позднелетнего или раннеосеннего срока созревания. Плоды средней величины (80 г), плоско-округлой формы, сильно поражаются паршой и плодовой гнилью. Вкус кисло-сладкий. Храниться в лежке плоды могут до 40 дней, но теряют вкус. Сорт урожайный, но самобесплодный, т. е. совсем не дает плодов при опылении цветков собственной пыльцой; и морозостойкость низкая. «Скороспелка» (она же по современным определениям — «Грушовка», «Коробовка», «Медуничка») — старинный широкоизвестный русский сорт народной селекции с раннелетним созреванием плодов. Основная окраска желтовато-зеленая, белеющая при созревании, с легким размытым румянцем. Впервые описан в 1797 году известным русским помологом А. Т. Болотовым. За мелкоплодие сорт исключен из районирования по Черноземью, но встречается в небольших количествах в старых садах. «Грушовка» есть в нашем саду в д. Борисово, яблоне более шестидесяти лет. Сомнительно, что это тот же сорт, что и упомянутая Добрынкиным «Скороспелка», хотя по описанию очень похоже. Добрынкин «Грушовку» упоминает отдельно. «Апорт» — очень известный сорт яблок. Википедия сообщает, что сорт «Апорт» — один из самых крупных и ценных. Кожица у него плотная, желтая или желто-зеленая с красно-коричневой росписью; мякоть отличается рассыпчатостью и нежным вкусом. Сорт поздний, созревает в сентябре, хорошо сохраняется зимой. Наиболее известны яблоневые сады апорта в пригородах Алма-Аты, куда первые саженцы привез переселенец из Воронежской губернии. В начале XX века именно этот апорт появился на столичных рынках, где приобрел «славу первоклассного сорта». Однако А. Т. Болотов еще в 1779 году писал об «Апорте», как о сорте давно известном и довольно распространенном в садах южной и средней полосы России. За последнее столетие «Апорт» уступил место новым сортам, но в любительском садоводстве он еще останется желанным сортом. «Плодовитка», теперь еще ее называют «Анис сладкий», «Терентьевка», — это поволжский старинный сорт летней поры поспевания, отличающийся очень хорошей зимостойкостью. Плоды желтовато-красного цвета с полосатым румянцем, коническо-округлой формы (40−50 г.), на вкус — кисло-сладкие, сочные. Сохранность этих яблок примерно две недели. В нашем старом саду в садоводческом товариществе в 1970—1980-х гг. был «Анис». Вкус яблок совпадает, но по форме они не были конические. Старейшее садоводческое учреждение России Институт селекции плодовых культур (ФГБНУ ВНИИСПК) так описывает сорт «Черное дерево»: осенний поволжский сорт народной селекции, в культуре известен уже более 100 лет. Встречается отдельными деревьями в Средней полосе России и особенно в Поволжье. С появлением новых сортов «Черное дерево» практически перестали размножать в питомниках Поволжья. Плоды небольшие, плоско-округлые, гладкие, окраска желтовато-зеленая, у спелых — золотистая, иногда с легким загаром. Мякоть нежная, кремовая, сочная, кисловато-сладкая, с легкой пряностью. созревают одновременно и сильно осыпаются. Плоды лежат до января, хороши для варенья. Урожайность сорта невысокая и зимостойкость недостаточная. Описание «Хорошавки алой» сделано А. С. Гребницким²⁶ в 1891 г., т. е. примерно в то время, когда эти яблоки выращивали в Муроме. Сорт получил свое название по красивому ярко-розовому цвету плодов, привлекательных для покупателей. Вероятно, выведен он в садах Поволжья. У плодов величина средняя или менее. Кожа у яблока тонкая, блестящая, мякоть снежно-белая, нежная, сочная, приятного кисловатого вкуса, без пряности. Про хорошавку вспоминают до сих пор, на рынке можно услышать от продавцов такое название, но не факт, что они подразумевают именно то яблоко, что выращивали садоводы сто пятьдесят лет назад. ["Боровинка» (она же «Боровинка расписная», «Боровинка обыкновенная», «Бравинское», «Харламовское (Charlamowsky)», «Герцогиня Ольденбургская (uchess of Oldenburg)"] - старинный осенний сорт народной селекции, который с конца XVIII столетия получил большую известность не только в России, но и в Западной Европе, и Северной Америке. Русское название, видимо, означает боровое яблоко, выросшее в бору. Мало найдется сортов со столь широким ареалом распространения. Яблоко боровинки светлое с розовым оттенком, с крапчато-полосатым румянцем, мякоть желтоватая, сочная, кисло-сладкого вкуса. Яблоки эти всегда имели хороший сбыт, хотя кроме употребления в свежем виде они никуда не идут, ни в мочку, ни в хранение, ни в варенье. Боровинка была дешевым популярным яблоком. Они и теперь встречаются в наших старых садах.

Названные Добрынкиным «белянка, пестрянка, пальцево (крупно-полосатое), гришенька» не нашлись на садоводческих сайтах. В названиях и описаниях легко запутаться. Очень часто у одного и того же сорта были разные местные названия. Любители выводили множество сортов, которые нигде не регистрировались. Болотов еще в XVIII веке описал более пятисот сортов яблонь.

Есть мнение специалистов²⁷, что с середины XIX века начался процесс потепления, шло завершение так называемого «малого ледникового периода». Причем, последняя декада уходящего XIX века на территории России была отмечена повсеместным небольшим похолоданием. В нашем крае заметны были изменения в сторону похолодания несколько ранее и более резкие. Отчасти это могло быть связано с тотальной вырубкой лесов, которые сдерживали ветры. Добрынкин отмечает, что «непостоянство зим» и холодные ветра уничтожают сады. Возможно, подразумеваются перепады температур в зимнее время, что как раз и опасно, а совсем не постоянные сильные морозы. Холодные ветра при морозе тоже очень вредны для сада, они высушивают зимой древесину. Другой проблемой для ухода за садом был недостаток рабочих рук. Крестьяне, выйдя из крепостной зависимости, уходили на заработки.

Добрынкин пишет, что лучшие сады в уезде были в деревнях Спасской и Новинках (заречная Яковцевская волость). Здесь разводили так называемые «яблонные присадки» и развозили по всему уезду. Яблоки отличались «прекрасным вкусом и видом». Добрынкин приводит и экономические показатели по уезду: сады прежде приносили доход от 100 до 200 рублей в год, а теперь около 25-ти рублей. Он считает это следствием вырождения садового искусства. Цена на яблоки колебалась в разные годы. В урожайный 1872 год — 9 руб. за четверть, а в 1873 — 16 руб. Сбывались яблоки Муромского уезда в Нижний, с. Павлово, в Муром.

Садовников в перечне ремесленников в Муроме не числилось, а в Вязниках — 5, в Суздале — 4, во Владимире — 1. Уход за насаждениями у коренных садоводов велся по сложившимся в данной местности традициям. Например, в деревне Сколковой, что возле села Кошелево (заокская Казаковская волость), ранней весной разрыхляют у яблонь землю и обкладывают свежим навозом, не касаясь основания вершка на четыре. В других селениях это делается по осени, поскольку весной слишком много другой работы. На зиму обвязывают яблони у корня можжевельником и сверху соломой, тем предохраняя от зайцев и от мороза и ветра. Зайцы были признаны однозначно вредными животными. Они наносили большой урон молодым садам. По первозимку вокруг стволов набрасывают снег холмом и утаптывают, чтоб мыши не пробрались к корням. С первыми весенними днями обвязку снимают. Подобные приемы и теперь рекомендуется применять.

Были свои методы разводить «яблонные» деревья в селе Яковцеве. Там росли «яблони-зерноушки», выращенные из семян диких лесных яблонь. Яблоки этих зерноушек продавали садоводам для семян от 40 до 50 копеек за меру. Отобранные из них зрелые зерна сушили на солнце и сберегали до весны в старой кожаной рукавице под навозом. Видимо, чтоб были в тепле и не отсырели раньше срока. Весною в этих зернах прорастали ростки и их сажали в грядку. Выросшие из них дички прививали, и трехлетние деревца пересаживали на место или продавали любителям от 3 до 4 рублей за десяток.

Прививка черенком, как описано у Добрынкина, обычно делалась так: молодой побег (черенок-привой) хорошего сорта вершка четыре длиной срезался наискось, а посередине его делался надрез. Так же готовилась и дичка (подвой). Затем они соединялись и «обвивались» крепко берестой. Вершинка замазывалась коломадью (это «сгустившийся деготь в тележном колесе»). Бересту следовало оставить, пока сама не лопнет от утолщения дерева. Это улучшенная копулировка, применяемая до сих пор, но с использованием садового вара и скотча. В главе «Кустарные растения» Добрынкиным из ягодных кустарников названы «калина, крушина, малина, ежевика, скорбарика». «По вашему запросу «скорбарика» ничего не нашлось», — отвечают современные поисковые системы в Интернете. А у Добрынкина поясняется, что ее находят в «южной части уезда. Разновидность ежевики, различается от нее тем, что ягода черного цвета, крупнее ежевики и поспевает в сентябре»²⁸, т. е. это последняя ягода. Эту черную скорбарику ныне в лесах не находят, и попробовать нечего. Ее заменит крупная черная ежевика американской селекции, которая становится все более популярной в наших садах.

Неразрывно связано с садоводством пчеловодство. В прошлом еще не было самоопыляемых гибридов. Одна из версий апокалипсиса по пророчеству Эйнштейна — «через четыре года после того, как исчезнет последняя пчела, исчезнет и человечество». Добрынкин в главе «Пчеловодство» описывает: «На задах усадьбы или не в дальнем лиственном мелколесье, где на небольшой поляне, окруженной деревьями и обнесенной изгородью, размещаются ульи, называемые колодки… из толстых еловых комлей с выдолбленною сердцевиной… в этой пустоте пчелы возводят свои замечательные сооружения и в низ складывают свои медовые запасы»²⁹. В начале XIX в. П. И. Прокоповичем был изобретен рамочный улей. Он представлял собой узкий высокий ящик с выдвигающимися рамками, в которых пчелы строили соты. В Муромском уезде по-прежнему использовали архаичную колоду, из которой мед отделить от прочих продуктов было проблематично. Значит, это был особо полезный мед, содержащий и пыльцу, и пергу, и прополис, и маточное молочко и пр. В селе Липне было 500 ульев, в Савостлейке — 300. Брали с каждого улья в лето — меда 7 фунтов, воска 1 фунт. Стоил мед по 6 рублей за пуд.

Часть третья. Конец ХIХ

После реформ 1860-х годов в России произошли колоссальные изменения. В частности, в отношении интересующей нас темы истории развития садоводства появились совершенно новые источники — земская статистика. Сведения собирались очень подробные обо всех сферах жизни, опросники были в большой моде, ответы составлялись ответственно и тщательно. Пример тому сбор сведений о садоводстве и огородничестве. Такие материалы были систематизированы и представлены в «Памятной книжке Владимирской губернии за 1895 год»³⁰. В сводной таблице указаны были: площадь сада в десятинах, отдельно — площадь огорода; число парников, рабочих мужчин/женщин, количество в пудах собираемых в сезон яблок, вишен, слив, ягод (клубники, малины, смородины); указан также урожай картофеля, капусты. В графе прочее называли огурцы, редиску, салат.

В Муроме потомственный почетный гражданин Василий Гундобин имел сад в 12 десятин и такой же огород, парников — 50, рабочих — 30 мужчин и 30 женщин. С этого сада брали в среднем по 500 пудов яблок, 70 — вишен, 70 — ягод, 3000 — капусты; среди прочего: огурцы — 2000 мешков, редиски — 15, салата — 5. Сбывалось все это в Муроме и отправлялось в Москву. Потомственный почетный гражданин Иван Гундобин имел сад поскромнее — 5 десятин (и 2 десятины — огород), рабочих рук — 5/10. Получал 300 пудов яблок, 100 — вишен, 50 — ягод; сбывал в Муроме. Мещанин Стулов на арендованной у города земле в 20 десятин специализировался на выращивании капусты — 12 000 пудов, и вся она сбывалась в Муроме. Купец Иван Тагунов имел сад всего в ¾ десятины и огород 2 ¼ десятины. Размещал там 10 парников. Обрабатывали это двое мужчин и 8 женщин. Выращивали вишню (за ней ухода практически нет), а главное капусту — 1400 пудов; до 50 мешков огурцов. Сбывали в Муроме. У купца Ивана Шелудякова: сад — 1 десятина, огород — 2, парников — 4, рабочих рук — 1/5. Снимали ягод — 50 пудов и капусты — 500. Коллежский асессор Василий Ярошевский, купцы Иван и Егор Суздальцевы, купцы Василий и Егор Суздальцевы, наследники мещанина Карпа Первова, купец Иван Гундобин, купец Михаил Суздальцев в своих небольших садах в 1−2 десятины, которые обрабатывали 2−4 человека, собирали по 100−200 пудов яблок, а также вишню. Сливы не упоминаются вообще. В саду Спасского монастыря выращивали до 250 пудов яблок. Были сады у священнослужителей Воздвиженской церкви. В саду священнослужителей Пятницкой церкви рос терновник.

Был в Муроме так называемый Гофманский сад, принадлежавший в XIX веке разным представителям этого семейства и в 1886 г. проданный городу. К концу XIX века этот сад считался общественным. В «Памятной книжке» 1895-го года сведений про этот сад нет, но его вспоминали старожилы и через сто лет³¹. Этот обширный сад располагался за Успенским оврагом (ныне район улицы Войкова).

За 1895 год приведены сведения и по Муромскому уезду. В селе Большом Окулове был сад графа Уварова в две десятины. Всего 10 пудов яблок снимали с него. Огород там был в 4 десятины. Обрабатывали 25 женщин, это сравнительно много. Там выращивали семенные огурцы — 80 пудов, а это трудоемкий процесс. Семена отправляли в Москву. В Карачарове сад Уваровых был в две десятины, с одним парником, с 10 рабочими-женщинами, выращивали яблоки и вишни. Это кажется странно мало, при известных ботанических увлечениях Уваровых. Эти сведения за начало 1890-х гг., т. е. еще до раздела имений между наследниками. В усадьбе никто не жил, и дом-дворец до 1892 г. был в запустении. У крестьян села Карачарово указаны только огороды — 61 десятина, в Панфилове — 46. В Дмитриевской слободе около Мурома числилось 10 садоводов, в Якиманской слободе — 100 огородников. В Чаадаеве поименно перечислено 7 человек садоводов, в Борисове — 3.

В Вареже было 30 садоводов и 80 огородников; они выращивали: яблок 800 пудов, вишни — 200, ягод 1200. Варежа в Муромском уезде два. Один — на Ушне, в 22-х верстах от Мурома³². В данном случае речь не о нем. За Окой была Варежская волость, а село Вареж находилось на Оке (77,5 версты от Мурома). На 1859 год в нем было 86 дворов, жителей 613 жителей³³, а к началу ХХ в. — 642 жителя на 116 дворов³⁴.

В Клину (заречная Клинская волость) названо три фамилии как садоводы. Это село на Оке в 40 верстах от уездного города Мурома. На 1859 год в нем числилось 114 дворов, жителей — 918³⁵. К началу ХХ века в Клину — 1222 жителей³⁶.

Яковцевская волость (тоже заречная) более всего специализирована на садоводстве. В селе Жайское 30 садоводов выращивали 800 пудов яблок. Жайск стоял на Оке, до Мурома от него 50 верст. Дворов — 103, жителей 789³⁷, а к началу века — 1202³⁸. В сельце Новинки — 50 садоводов. Это сельцо («при пруде») — в 50-ти верстах от Мурома, в нем на 1859 год в 76-ти дворах было 550 жителей³⁹, а к началу века — 682⁴⁰. Более всего садоводов — 80 человек — было в сельце Сапун. Яблок они получали 3500 пудов. Располагалось сельцо в 50-ти верстах от Мурома, на 1859 год — в 65-ти дворах числилось 608 жителей⁴¹; к началу века — 731 человек⁴². Сбывали все это из сельской местности в Нижний, Муром, на местные базары.

Итак, судя по этим материалам, в 1890-е годы сады в Муроме и уезде уже вполне развиты и многие имеют промышленный характер, население сел увеличивается. Главные «садовые» села стояли на правом берегу Оки по левой стороне почтового тракта из Мурома в Нижний Новгород. Раскинулись по тем самым Перемиловым горам, где мы на склонах обнаружили остатки садов. Вся заречная часть, большая часть Муромского уезда, ныне относится к Нижегородской области.

Помнится, в 1960−70-е гг. в лесах около пионерского лагеря «Черемушки» (д. Николо-Ушна по Владимирской трассе) мы встречали еще, но крайне редко, в лесу «яблонь дикую». Теперь уже в наших лесах очень редко можно найти настоящий дичок. Несколько лет назад в грибной период встретилась нам в лесу яблоня с крупными белыми яблоками. Мы возвращались к ней и на следующий год, потом потеряли. Такие сортовые яблони из старинных садов, возможно, выросшие из корневых побегов и теперь вольно живущие в лесу, являются свидетелями прошлого нашего края. Того времени, когда город и окрестности по весне благоухали цветущими садами, а по осени всюду плыл аромат спелых яблок.

¹ Е. И. Сазонова // [Электронный ресурс] - Режим доступа: www.museum-murom.ru/page.html?pid=300.

² См., например: Смирнов Ю. М. Почему Ева съела яблоко? // Смирнов Ю. М. Между мифом и реальностью. — Владимир, 2014. — С. 3−28.

³ Добрынкин Н. Г. Географо-статистическое описание Муромского уезда.- 1876−84 // Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета. — 1878.- Т. 2. — С. 49. МИХМ. Инв. № М-1523/КРП-1377.

⁴ Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию 1602−1603 гг. — М., 1896. — С. 18.

⁵ Де Ерлезунд Петр Петрей. История о великом княжестве Московском. — М., 1867. — С. 7.

⁶ Там же. — С. 2. Указал мне на впечатления иностранцев Ю. М. Смирнов.

⁷ Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. — СПб., 1809. - Ч. 1. — С. 21, 55.

⁸ Дубенский Н. Монахи — первые садоводы в России // Московские ведомости. — 1887. — № 359. - С. 4. Цит. по: Валентин Дмитриевич Черный Русские средневековые сады: опыт классификации // [Электронный ресурс] - Режим доступа: это HTML-версия документа от 29.01.2014 [15:41:20]. Оригинал: ModernLib.ru/books/valentin_dmitrievich_cherniy/russkie_srednevekovie_sadi_opit_klassifikacii/read/.

⁹ Беллин И. Заметки о садоводстве Владимирской губернии // Садоводство. — 1861. — Т. I. Цит. по: Колчин Б. А. Сады древнего Новгорода. Публикация: Гайдуков П. Г. // Новгород и Новгородская Земля. История и археология. Материалы научной конференции. Новгородский государственный объединенный музей-заповедник.-Выпуск 19/2005 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.bibliotekar.ru/rusNovgorod/127.htm.

¹⁰ Топографическое описание Влад. губернии, составленное в 1784 году. - Владимир, 1903. - С. 55.

¹¹ Там же. — Таблица Б. — С. 11.

¹² Благовещенский В. С. Статистическое обозрение состояния Владимирской губернии в 1817 году (из рукописи, хранящейся у В. Н. Строева. Все сведения основаны на официальных данных того времени // Памятная книжка Владимирской губернии на 1862 год. - Владимир. — 1862.

¹³ Там же. — С. 31−32.

¹⁴ Деревенское зеркало или общенародная книга. — СПб., 1798−1799. — Ч. 1, 2, 3. — С. 243. МИХМ. Инв. № М-1153 / КРП-1006.

¹⁵ Там же. — С. 78.

¹⁶ Хозяйственные записки, или собрание полезных опытностей во всех частях хозяйства. Ежемесячное сочинение издаваемое Имп. Вольн. Эконом. Обществом в 1812 году. — СПб., 1812. — Т. 1. — С. 122−142. МИХМ. Инв.№ М-1142−1143 / КРП-995−996.

¹⁷ Ручная книга сельского хозяйства для всех состояний в VIII частях. Пер. с нем. Василий Левшин. — М. 1802−1804. — С. 228. МИХМ. Инв. № М-1148−1150 /КРП-1001−1003.

¹⁸ Там же. — С. 231.

¹⁹ Полная система практического сельского домоводства, издаваемая императорским вольным экономическим обществом. — СПб., 1808. — С. 155. МИХМ. Инв. № М-751−761 /КРП-605−615.

²⁰ Синклер Г. Практическое и умозрительное земледелие. Переведенное и изданное тщанием Имп. Вольн. Эконом. Общ. — СПб., 1831. — Ч. 2. МИХМ. Инв. № М-1154−1155/КРП-1007−1008.

²¹ Титов А. А. Статистическое обозрение города Мурома. — Владимир, 1900. — С. 37.

²² Один из садов Гундобиных мог находиться у Оки в районе церкви Козьмы и Демьяна. Братья Гундобины в 1841 году купили «в поле на левой стороне, мерою земли по той улице 26 сажен и от сего места с правой стороны по улице, называемой Прудовой, 27 сажен». См.: ГАВО. — Ф. 101. — Оп. 1.- Д. 113. — Л. 37об.

²³ Титов А. А. Указ. соч. — Прим. с. 49.

²⁴ Добрынкин Н. Муромская область в ее поверьях, преданиях и легендах //Памятная книжка Владимирской губернии. — Владимир, 1900. — Отдел 111. — С. 6.

²⁵ Там же. — С. 14−15.

²⁶ Вестник садоводства. — 1891. — С. 20.

²⁷ Разуваев В. Н. ПОГОДА И КЛИМАТ В РОССИИ В ХХ ВЕКЕ. // «Россия в окружающем мире"//аналитический ежегодник 2001 // [Электрнный ресурс]. — Режим доступа: www.eco-mnepu.narod.ru/book/2001−6.htm. Это сайт Международного Независимого Эколого-Политологического Университета (МНЭПУ).

²⁸ Добрынкин Н. Указ. соч. — С. 14.

²⁹ Там же. — С. 52.

³⁰ Сведения о садоводстве и огородничестве // Памятная книжка Владимирской губернии. — Владимир, 1895. — С. 178.

³¹ Вощинина-Киселева Н. П. О. Муроме. Воспоминания (Семейная хроника купцов Вощининых). — Муром, 2007.

³² Списки населенных мест. VI. Владимирская губерния. Списки населенных мест по сведениям 1859 года. — СПБ., 1863. — С. 127. Далее: Списки на 1859 г.

³³ Списки на 1859 г. — С. 137.

³⁴ Список населенных мест Владимирской губернии. — Владимир, 1905. — С. 142. Далее: Список 1905.

³⁵ Списки на 1859 г. — С. 135.

³⁶ Список 1905. — С. 145.

³⁷ Списки на 1859 г. — С. 135.

³⁸ Список 1905. — С. 153.

³⁹ Списки на 1859 г. — С. 135.

⁴⁰ Список 1905. — С. 153.

⁴¹ Списки на 1859 г. — С. 135.

⁴² Список. 1905. — С. 153.